Монахиня София (Попова)
Памяти архимандрита Амвросия (Юрасова)
С батюшкой я познакомилась в 1983 году. Позвонили мои знакомые Виктор и Сергей и предложили поехать к одному старцу на приход. Было это 7 ноября - праздник, выходные. Ехали от Ярославского вокзала до Кинешмы. В этот день Витя подарил мне моливослов - первый в моей жизни; духовные книжки тогда были в дефиците, а мне было любопытно узнать: что такое Иисусова молитва? В поезде я открываю молитвослов и первое, что попадается - "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешнаго". Я была счастлива! Всю ночь мы ехали в сидячем вагоне, я - счастливая: открою книгу, а там у меня Иисусова молитва, а главное, так Господь дал, было такое углубление в эту молитву, что для меня всё исчезало, только эти слова и сладость.
Встретила нас Наташа Струнинская - я первый раз ее увидела - и она нас повела к батюшке. Идем по дороге, лес, вдали белый храм, красивый закат. Нас тогда приехало человек 8 из Москвы.
Приходим, нас пригласили в пустую комнату: шел ремонт, были выкрашены полы и побелены стены, а на полу сидел странный человек в банном халате. Распущенные длинные волосы... я поначалу не поняла кто это. Все стали подходить к нему за благословением. Я тоже подошла.
Понимаю, что это, наверное, священник- я никогда таких священников не видела. Батюшка усадил на пол и стал рассказывать, как он недавно наступил на гвоздь, у него воспаление началось, а ему надо было ехать, как Матерь Божия его исцелила... эту историю. Я слушала его - всё это было невероятно.
Потом он нас поднял и сказал: "Пойдемте на кладбище - это наш будущий городок". Вокруг дома было кладбище. И стали мы ходить, а он нам душеполезное рассказывал. А потом предложил в каком-то деле помочь. Одна из приехавших москвичек бодро откликнулась: "Да, батюшка, мы с удовольствием, пожалуйста". Я вдруг открываю рот и говорю: "Да, батюшка, мы очень самоуверенные, мы все можем". И батюшка спрашивает: "А это кто такая?" Все отвечают: "А мы её не знаем". И я их не знала, меня же Виктор пригласил. Батюшка на меня посмотрел и говорит: "Пойдем со мной". Берет меня и приводит в свою келию: "Вымой полы". Я начинаю мыть полы и, пока я мыла, батюшка всё про меня рассказывал. Сказал сколько мне лет, что я живу с мамой и другое. Я тогда подумала, что батюшке ребята про меня рассказали. Не поняла. А батюшка говорит: "Сегодня приходи на исповедь".
Вечером мы собрались идти в храм, и вдруг из дома выходит батюшка в полном облачении, в клобуке, в мантии и он не идет, а плывет по дорожке в храм - он ходил мягко - и я подумала: что это за человек необыкновеннный!
Приходим в храм, батюшка, начинает говорить проповедь. А меня очень мучил вопрос: зачем страдания человеку? У меня мама тяжело болела, эти страдания, больницы, где у меня на руках умирало множество людей... мне было непонятно: почему молодые умирают, а старики живут?
Я у многих спрашивала и своих друзей ученых тоже, они что-то говорили, но я чувствовала - всё не то. И вдруг выходит батюшка на проповедь и начинает рассказывать, почему страдания у человека. У меня широко раскрылись глаза, он как-будто мне одной на вопросы отвечает. Подошла к нему на исповедь, он мне начал называть мои грехи, а я: "Нет, батюшка, не было такого, я не такая, я лучше" - всё оправдывалась. Поисповедовал и говорит: "У тебя Евангелие есть?" -
"Нет, батюшка"- "А ты у меня попроси, и я тебе дам". Думаю:
"Ну как я попрошу? У меня и денег с собой мало".
А он продолжает: "У тебя четочки есть?" - "Да нет, батюшка" - "А ты у меня попроси и я тебе дам".
Как же попросить?..
На следующий день была литургия, а я не запомнила, как его зовут. Вдруг батюшка выходит на крыльцо и говорит: "Галя, пойди сюда". Я его имя не запомнила, а он мое запомнил. А там было много народа.
И он мне даёт Евангелие и говорит: "Читай каждый день". - "Батюшка, у меня денег нет". - "Не надо никаких денег, читай".
Ребята Сережа с Витей стоят в стороне, Сережа приехал с мыслью сделать мне предложение и у батюшки взять разрешение жениться на мне.
Тут я осмелела и говорю: "Батюшка, а четочки?" А он говорит: "А ребята тоже хотят?" - "Угу". Я им уже пересказала слова батюшки, что надо четки попросить. Они говорят: "Попроси, мы хоть посмотрим, какие они бывают?" - ничего не знали.
Батюшка стоит на крылечке, повыше, а мы тут рядом и он дает Вите красные четочки, зеленые четочки Сереже, а мне говорит: "Ну, куда её - замуж или в монашки?" Сережка потом рассказывал: "А я мысленно говорю: замуж, замуж". А батюшка даёт мне черные четки. Витя спрашивает: "Батюшка, а черные четки у монахов"? - "Да", - говорит.
Как я была рада, что не надо замуж идти! Я не знала, что такое "в монашки", но что замуж не надо идти - была счастлива.
И батюшка мне сказал: "Приезжай, как можно чаще". Я стала ездить, познакомилась там с Галиной Львовной - будущей монахиней Марией; когда батюшка приезжал в Москву, она мне всегда звонила.
Когда я приехала во второй раз в Жарки, у меня, как я считала, никаких грехов не было. Все что-то пишут, подолгу исповедуются, а у меня четыре каких-то греха.
Подхожу с этими четырьмя грехами и вдруг батюшка своим мягким голосом задает вопрос, называя грех. Я про этот грех забыла напрочь и себе его никогда не напоминала. Говорю: "Нет, батюшка". Ну нет и нет - читает разрешительную молитву, я отхожу. У меня начинается дикая борьба внутри: что же делать? Завтра, значит, нельзя причащаться?..
Была глубокая ночь, батюшка уже всех поисповедовал, подхожу: "Батюшка, я не все сказала" и с трудом называю грех. Батюшка меня бьет по носу и говорит: "Всё вспоминай!"
Я пошла спать и у меня было ощущение, что я воздушный шарик и сейчас взлечу - такая я легкая и счастливая.
Но утром меня охватил ужас: как я покажусь батюшке на глаза?
А батюшка перед литургией никогда проповеди не говорил, но вдруг в это утро перед литургией выходит на амвон и говорит: "Я хочу вам сказать, чтобы все знали: духовник больше всего любит, когда чада искренне говорят свои грехи, он так начинает их уважать, так любить!"
Ох, это про меня, значит, батюшка меня уважает и любит. Я распрямила плечи и смело пошла на службу.
Потом он дал мне правило небольшое, я его долго выполняла, и он стал работать надо мной.
Однажды я приехала к батюшке, пришла в его келию, и была исповедь. Я столько вспомнила грехов! Меня прорвало, а батюшка так, как бы равнодушно слушает, а мне всё равно. Я рыдаю, всё говорю, говорю, и в конце исповеди батюшка говорит: "Я тебе подарю свою фотографию". И тут я опять осмелела и спрашиваю: "Можно в утренних молитвах я буду молиться за вас как за духовного отца?" (Потому что девчонки, которые к батюшке приезжали, мне говорили: "А мы - батюшкины чада, а ты батюшкино чадо?") Батюшка отвечает: "Конечно, молись, я же за тебя молюсь". Я подумала: "Как здорово! Значит, я тоже чадо".
С самой первой встречи с батюшкой у меня появилась такая защищенность, внутреннее спокойствие! И когда я вернулась домой, где последние годы перед смертью лежала моя парализованная мама, сразу ей сказала: "Знаешь, какое у меня чувство? Что я была сирота, а теперь у меня есть родители". Мама говорит: "Я тебя понимаю", - она сразу поняла.
У нас с батюшкой особенные отношения, думаю, каждый так мог сказать: он со всеми умел так выстраиваить отношения, что они казались особенно глубокими.
Моя мама умерла, я приехала к батюшке и говорю: "Не хочу возвращаться в лабораторию (я была инженер-програмист, мы занимались разработкой вычислительной техники), думаю пойти ухаживать за больными.
Батюшка послушал и сказал: "Не надо, иди в храм работать". И я пошла уборщицей в храм. Моя вся лаборатория приходила в храм “Николы в Кузнецах” смотреть и уговаривать вернуться. В лаборатории у меня была огромная, по тем временам, зарплата, а в храме в несколько раз меньше. Там тогда служил протоиерей Алексей Зотов - священнослужитель высокой жизни: у него была непрестанная молитва; он знал нашего батюшку и очень его уважал. Всегда, когда я уезжала, особым голосом говорил: "Отцу Амвросию низкий поклон".
И вдруг однажды он приходит и совершенно другим голосом мне говорит: "А тебя Амвросий пострижет". Я тогда по голосу поняла, что он о другом Амвросии говорит. А на Покров сказал: "Ты на Покровском будешь начальствовать".
Это было задолго до монастыря. Позже постриг меня архиепископ Амвросий и была я старшей на нашем Покровском подворье.
Перед монастырем я познакомилась с Владимиром Орловским - будущим архимандритом Дамаскиным. Он пригласил меня помогать ему собирать материал о новомучениках. И батюшка благословил.
Мы ездили по городам и весям. Был такой святой - Алексий Бортсурманский, мы на его могилу приехали, чтобы мощи поднимать. Была осень глубокая, очень холодно, я простыла так, что на горячей печке пролежала неделю с высоченной температурой. У меня даже был ожог, но я его не заметила, все время было ощущение, что я завалена снегом - холод внутри.
Я приехала оттуда с воспалением легких. Болела очень долго, врач посадила меня на строгий пост. Месяц температура 39. Я погибала. Только когда причащусь, 36.6 всегда.
Поняла, что надо срочно ехать к батюшке - я умираю. Добралась до него, а он тогда уже был на Ремизной - перевели из Красного. Рассказала, что у меня, он пристально посмотрел на меня, как рентген, попросил своих принести сырое яйцо, домашнее, кусок жирной рыбы и коньяк. Налил и говорит: "Всё это съешь и выпей". Я все съела и уснула, а когда проснулась, батюшка говорит: "Поезжай в Красное, скажешь Наталье Ивановне, чтобы она каждый день тебе топила баню, парила как следует, обливала ледяной водой и клала на печку. Спать будешь на печке, а утром, чтобы они тебе давали по литру парного молока". Я у них около месяца прожила и, как пробка из бутылки, выскочила из болезни - приехала совершенно здоровая.
А когда у меня обнаружили опухоль и врачи сказали срочно делать операцию, я ответила врачу, что поеду за благословением к батюшке.
На что врач мне сказала:" Вы - фанатики сумашедшие, разве так можно? Ты можешь умереть!"
Опять приехала к батюшке, говорю так и так, он мне сказал: "Только к врачам не ходи, они тебя искалечат". Перекрестил больное место и у меня всё исчезло. Это было чудо. Врач, когда потом смотрела меня на УЗИ, говорила: "Ничего не понимаю, это просто невероятно".
И так было несколько раз в тяжелых болезнях: батюшка перекрестит и всё проходит.
Батюшка чувствовал и степень болезни и степень веры каждого человека. Кому - к врачам, кому - духовные лекарства.
