Я очень рад, что в эти дни нахожусь рядом с вами. От всего сердца благодарю преосвященнейшего владыку Кирилла за благословение приехать сюда, за гостеприимство, и всех вас — за теплый прием.
Конечно, сложно обращаться с наставлением к монашествующим, потому что у каждого монашеской общины есть свой дух, свое учение и свои традиции. Тем не менее, и наше с вами общение имеет огромное значение. Общаясь в духе смиренномудрия, мы можем очень многому научиться друг у друга. Я попытаюсь преподать вам не какое-то свое учение, но то, чему я сам научился от своих старцев.
Как вы знаете, я положил начало своего монашеского пути на Святой Горе Афон, в братстве, которое было основано духовными чадами преподобного старца Иосифа Исихаста, или Пещерника, как его еще называют. И когда в 1976 году я связал свою судьбу со старцем Иосифом Ватопедским, я тем самым тоже вошел в число духовных чад старца Иосифа Исихаста. Я пришел к ним, мечтая научиться молитве. В те годы в греческом мире была очень распространена умная Иисусова молитва «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». И вот, я хотел найти старца, который бы имел умную молитву. К тому времени я уже находился в тесном духовном общении с преподобным Паисием Святогорцем. Однако старец Паисий не принимал к себе послушников, и поэтому я раздумывал, кому бы мне отдать себя в послушание. Тогда преподобный Паисий указал мне на старца Иосифа, впоследствии ставшего Ватопедским. Я спросил: «А старец Иосиф знает, как творить умную молитву?» Старец Паисий засмеялся и ответил: «Если другие отцы — учителя этой молитвы, то старец Иосиф — доктор наук». И он благословил меня стать послушником старца Иосифа.
Старец Иосиф был подлинным исихастом. Он не следовал общему распорядку дня братства, у него был свой режим, свой устав исихаста, который радикально отличался от нашего устава, приспособленного для немощных братьев.
Когда я к нему пришел, я был его единственным учеником. Я надеялся, что, как только приду в монастырь, старец посадит меня в келью, даст мне огромные-преогромные четки и велит непрестанно молиться. А вместо этого, когда я приехал, старец выдал мне ведро со шваброй и отправил мыть трапезную. Мне хотелось возразить: «Так ведь я пришел сюда молиться, а не пол мыть!» Но противоречить старцу было невозможно, он был очень строг. Если бы я позволил себе хоть одно маленькое возражение, он раз и навсегда выставил бы меня за дверь.
