Павел, волею Божиею апостол Иисуса Христа, находящимся в
Ефесе святым и верным во Христе Иисусе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего
и Господа Иисуса Христа (Еф. 1: 1).
Святой апостол Павел употребляет два важных термина –
благодать и мир, естественно, от Бога Отца и Господа Иисуса Христа. Хотелось бы
немого поговорить о благодати (а тема эта неисчерпаема): слово благодать часто
встречается в Церкви.
Благодать так
называется, потому что это харизма, дар; она не то, что можно купить, не то,
что продается, – это ниспосылаемая Богом милость. Благодать есть сила Божия, и,
как верим мы, православные, – это нетварная Божественная энергия. Есть сущность
и есть энергия, и это не одно и то же.
Возьмем для примера
солнце. Сущность солнца – это огненная масса, которую мы видим. А энергия
солнца – это свет и тепло, доходящие до нас. Мы не можем соприкасаться с той
огненной лавой, что представляет собой солнце, но чувствуем его энергию – свет,
подающий нам день, и тепло, греющее нас.
Человек не может
стать частью Божией сущности. Только Святая Троица являет собой Свою сущность –
три Лица одной сущности, а не три сущности. А Пресвятая Богородица, ангелы,
святые и все прочие создания приобщены Божественной энергии. Это очень важно (и
святой Григорий Палама богословски обосновал это, отстаивая православную веру),
ведь человек спасается, будучи приобщен Божественной энергии.
Невозможно
соединиться с Божией сущностью. Когда мы причащаемся Тела и Крови Христовой, мы
причащаемся не сущности Бога, а Божественной и боготворящей энергии, которой
обладают Тело и Кровь Христовы святой Евхаристии. Если бы мы становились частью
Божией сущности, тогда у нас был бы политеизм – мы все были бы такими же
богами, как Отец, Сын и Святой Дух.
Человек приобщается
не сущности, а энергиям Бога, которые многообразны: есть боготворящая энергия,
которая делает человека богом по благодати, обоживает человека, освящает его;
есть освящающая энергия, просвещающая энергия, очищающая энергия, которая нас
очищает, просвещает, освящает, обоживает. Есть Божественные энергии, которые
поддерживают наше существование: мир продолжает существовать, потому что Бог
поддерживает творение Своей энергией, и твари приобщены этой энергии – и
животные, и камни, и материя. Но они не причастны боготворящей благодати
Божией, животные не обоживаются, как это возможно человеку, – один только
человек соучаствует в освящающей и боготворящей благодати Божией.
Различие между сущностью Бога и Божественными энергиями неизвестно
Западу. Западные люди не приняли этого учения Церкви, одного из наиважнейших, и
для них – римо-католиков и протестантов – Бог является чистой энергией или же
чистой сущностью и человек не участвует в Божием бытии через нетварные энергии.
Поэтому между Богом и человеком оказывается бездна. Божественные энергии – это
мост, они помогают человеку и ведут его к Богу.
Если нет Божественной
энергии, Божией благодати, между Богом и человеком – бездна. Мы, православные,
потому поклоняемся святым мощам, святым иконам, всем этим освящающим средствам
Церкви, что верим: все это помогает нам приобщаться к освящающим энергиям Бога.
Святые мощи – носители благодати Божией, в то время как на Западе, к сожалению,
об этом не знают, и я не осуждаю их за это, но не могу и скрывать того, чем мы,
православные христиане, живем и что видим.
Были у нас две поездки в Рим. Мы хотели поклониться мощам
апостола Петра – его святой главе. Входим в храм, осведомляемся:
– Где мощи святого
апостола Петра?
А там – престол
высотой метров 5–6, и наверху его покоилась глава святого апостола Петра.
– Вот там, наверху, –
ответили нам.
– Зачем же поместили
ее так высоко? Как мы приложимся к ней, сын мой?
– Вы не сможете
приложиться к ней.
Так что же нам
делать? Мы на нее смотрим! Ну хорошо, а она что, археологический экспонат?
Идем в другую церковь
– смотреть на Святой Крест, что обрела равноапостольная Елена, – тоже в
какой-то витрине, издалека. Вы знаете, сколько у них святых мощей? Страшное
дело! Они их забрали все из Константинополя – и хорошо сделали: спасли от
мусульман. Изобилие святых мощей. Частицы Святого Креста, мощи, чрезвычайно
много, из Константинополя, но все хранится в витринах. И мы смотрели на них
издалека. С фонариком. А мы, православные, выносим свои святые мощи, чтобы
поклониться им, прикоснуться к ним, приложиться, потому что так мы участвуем в
благодати Божией.
Часть Креста Господня, крест благоразумного разбойника,
перст ап. Фомы, табличка с Креста, шип с тернового венца, гвоздь от Распятия
шип с тернового венца, гвоздь от Распятия Христова. Италия, Рим
Богословие этих людей – это такое богословие, которое в
сущности отрывает человека от Бога, то есть ты понимаешь, что, к сожалению, на
Западе было совершено большое преступление, и между человеком и Богом зияет
бездна. Конечно, я не имею в виду личную связь людей с Богом, но в богословии
их церкви, в римско-католическом догмате не существует этого моста, он им
неизвестен. В результате человек чувствует так: Бог далеко; Бог в одном, а я в
другом месте и между мной и Им нет никакой иной связи, кроме венца, который Бог
даст мне когда-нибудь; я не причастен благодати Божией. Таково их богословское
учение. Конечно, это не значит, что люди лишены утешения и связи с Богом, – я
этого не говорю. Я говорю о богословском аспекте, чтобы мы поняли: через опыт
своих святых Православная Церковь передала нам великую тайну благодати Божией,
которая есть Божественная энергия в человеке. Эта энергия – реальная энергия,
как реальна электрическая энергия; и когда благодать входит в человека, человек
чувствует ее: он словно заряжается; это как будто ты вставляешь руку в контакт,
так сказать, и заряжаешься, и осознаешь энергию, входящую в тебя, – так и с
благодатью Божией: она та Божественная энергия, которая канализируется в
человека.
Когда благодать Божия
сходит к нам, тогда все изменяется, все преображается, человек умиляется, он
молится, ум его задерживается на молитве, он не чувствует усталости, не
чувствует трудностей, легко выстаивает бдения, подвизается усердно, и то, что
до благодати было для него трудно, сейчас кажется ему очень легким, Бог
присутствует в его сердце и благодать действует в нем, человек заряжен этим
присутствием благодати Божией. Она – мощная энергия, она – самое сильное
опытное переживание, какое только может быть у человека; не существует более
великого опыта, чем опыт благодати Божией, и это то, что переживают не только
великие святые.
Благодать Божия
посещает душу человека многими способами – и осязаемо, сильно, но зачастую
неосязаемо, тем не менее она – благодать, она то, что действует в нас. Она то,
что изменяет человека, то есть из волка превращает его в агнца, убеляет всю
душу погрязшего в грехах человека, делает ее легкой и исполненной радости. Эта
благодать активирует нас, животворит и придает нам силу подвизаться в духовной
жизни. Поэтому критерием для оценки своих дел было у отцов следующее: была ли с
ними благодать или же она оставила их. Они смотрели – если благодать была в
них, они знали, что это от благодати, что сейчас присутствует благодать Божия,
а если она их покидала – по причине ли их падений или немощей, – они понимали
это; они знали также, какое слово шло от них, а какое – от благодати, потому
что слово благодати было словом Бога в их сердце. А их слово было словом,
родившимся в их разуме, в процессе логического мышления, как у всех нас.
Как стяжается благодать? Где этот кабель, соединяющий нас с
энергией? Допустим, что мы электрический прибор, например мобильный телефон; мы
мобильный телефон, а в контакте – электрическая энергия. Кабель, который свяжет
нас с этой электрической энергией, который свяжет нас с Богом, – это заповеди
Божии. Точное соблюдение заповедей Божиих. А почему? Не потому, что они
представляют собой какой-то кодекс законов, а потому, что соблюдение заповедей
Божиих подтверждает течение в нас целительного процесса – смирения, послушания
Богу, из которого рождаются все остальные харизмы.
Соблюдение заповедей
Божиих связывает нас с благодатью Божией. Поэтому всякий раз, когда мы
преступаем заповедь Божию, мы повреждаем нашу связь с Богом, ухудшаем эту
связь, портим свое здоровье; когда мы здоровы, мы чувствуем благодать, но когда
теряем (духовное) здоровье, тогда теряем и ощущение благодати Божией. Итак,
соблюдение заповедей Божиих связывает нас с Божественной энергией, и мы
активируемся Святым Духом, Который есть Божия сила, данная Богом нам в Церкви,
– Он Утешитель, Дух истины, совершающий тайны спасения людей и всецелую тайну
Церкви.
Человек может стяжать
благодать одним благим своим помыслом, всего лишь одним благим помыслом. Так же
как и лишиться ее из-за одного только дурного помысла. Если вы обратитесь к
житиям святых, то увидите, как внимательны были святые к этому, потому что
много раз Бог наказывал их, воспитывая, и благодать покидала их на целые месяцы
из-за одного только осуждения другого, одного презрения, из-за одного дурного
помысла о брате своем, о другом человеке. За это Бог, воспитывая их, так
наказывал. И сколько раз благодаря одному только помыслу, одному своему
воздыханию человек полностью менялся.
В «Патерике» есть
хороший рассказ о некоем авве, который стоял у дверей церкви, смотрел на
братий, входящих в церковь, и увидел одного монаха черным, как арап. Это я не к
тому, будто черная кожа – что-то плохое. Если бы мы с вами были в Африке, то я
сказал бы вам, что вошел один брат, который был белым, как белокожие люди, или
белым, как бес, ведь там, в Африке, бесов видят белыми.
Как бы там ни было,
но этот человек вошел в храм, а душа его была черна. Святой увидел это,
заплакал и начал молиться. Конечно, если бы там были мы с вами, мы бы сказали:
– Этот человек злой!
Посмотрим, что он такое сделал…
Или сказали бы
стоящему рядом с нами:
– Ты только взгляни
на него! Кто его знает, где он был и что он такое натворил!
А если бы это
произошло в нашу эпоху, мы сообщили бы о нем журналистам, пусть напишут о нем в
газетах.
Но святой поступил не
так, как сделали бы мы, а заплакал о брате, стал молиться и просить: «Боже мой,
посети эту душу, за которую Ты пролил Свою кровь непорочную на Кресте!»
И вот, когда тот
выходил из храма, святой увидел, как душа этого брата светится от благодати,
пребывающей в нем. Он подошел к нему и спросил:
– Брат, а что ты
сделал в храме? Я видел, что, когда ты входил, с тобой не все было в порядке, а
сейчас вижу тебя переменившимся.
– Авва, да что я мог такого сделать? Я, нерадивый, грешный
человек, полный мерзости, войдя в храм, услышал чтение: «Станьте ближе ко Мне,
и если грехи ваши многи и черны, Я убелю вас; придете ко Мне, и Я упокою
вас»[1], – и все, что сказал Бог в Писании. И я стал воздыхать, заплакал и
сказал: «Боже, пожалей же и меня, грешного!»[2]
Всего-то он и сказал,
что это, и благодать тут же посетила его, и душа его засияла.
Почему бы нам не
посмотреть в Евангелие, что говорил мытарь и что – фарисей? Фарисей – это
нравственный, безупречный, справедливый, добрый человек, у которого было доброе
имя и который был благочестивым. То же самое происходит и с нами,
благочестивыми, то же самое. Как воздыхать фарисею, если он все делал точно как
надо, если был хорошим человеком? Как сказала мне одна бабушка:
– Что это значит, старче? Все, что я ни делаю, – хорошо!
Если что-то делают другие – это плохо! Все свое я считаю хорошим, а что другие
делают – то для меня плохо! Что это значит? Возможно ли такое, чтобы я всегда
была права, возможно ли, чтобы мои дела были хорошими, а чужие – плохими?
Что-то тут происходит!
Я ответил ей:
– Да, ты права,
бабушка, что-то тут происходит!
Итак, мы, хорошие во
всем, не воздыхаем по Богу, потому что мы хорошие и нравственные люди и
исполняем все как следует, но Бог нас не хочет. А другой – грешник, плохой
человек, он окаянный, он вор, лжец, мошенник; таким был и мытарь – вот этим
плохим человеком. Однако он нашел быструю связь с Богом – воздыхая, плача, бия
себя в грудь и говоря: «Боже, помилуй меня, грешного!»[3]. И он был оправдан,
тогда как другой был осужден.
Видите, как один
помысл пред Богом изменил всего человека? Один смирился, каялся, плакал пред
Богом, и Бог тут же его посетил, очистил, освятил и оправдал. Так же, как и
разбойника[4]. А другой, фарисей, был хорошим, ему нравилось, что он хороший, и
он благодарил Бога: «Благодарю Тебя, Боже, что я не как другие люди или как
этот мытарь!» Все, конец!
Отец Тихон,
русский[5], говорил:
– Я видел ад, он был
полон горделивых святых.
В аду были только
горделивые святые! Что он хотел этим сказать? Все хорошие люди, но они
эгоистичны, горделивы, считают, что что-то собой представляют, что они нечто.
Один писатель (Достоевский) пишет, что Бог возьмет в рай тех, кто по грехам
своим никогда не думал, что попадет в рай, то есть тех, кто считал себя
недостойным Царства Божия, и за одно только это Бог возьмет их в Свое Царство.
Я говорю это, чтобы
вы поняли: благодать, эта сила, эта Божия энергия, входит в человека через
соблюдение заповедей Божиих, через борьбу, но не только через это.
Существуют также тайны благодати, и самой великой тайной
является смирение человека: когда человек смиряется и кается, когда он смотрит
на себя и не судит другого человека, не осуждает его, не считает безнадежным,
тогда Бог принимает этого человека и очищает души этих людей. Почему, как вы
думаете, Христос сказал людям Своей эпохи и всем нам, что мытари и блудницы
впереди вас пойдут в Царство Божие[6], что они раньше нас войдут в Царство
Небесное? Тогда, может, и нам всем тоже нужно стать как они, ведь они же мытари
и блудницы? Разумеется, нет! Мытарям и блудницам нет места в Царствии Божием.
Эти действия не приведут нас к Царствию Божию. Почему же тогда Христос сказал,
что они войдут раньше других?
Потому что эти люди,
сознавая свои грехи, могут смириться и покаяться, совершив их. Тогда как
другой, думающий, что он в полном порядке, что он ничего не совершил, забыл,
что нужно каяться пред Богом, забыл, что нужно плакать пред Богом, что нужно
сказать: «Боже, помилуй меня, грешного!»
Фарисей думал, что
спасется своими делами, но – как я уже говорил вам о благодати – она потому и
называется благодатью, что не покупается, Бог не продает благодать, и если мы
делаем дела, то делаем их не для того, чтобы купить благодать, а чтобы стать
(духовно) здоровыми и приобщиться благодати.
Как человек, который
идет к врачу и следует прописанному им лечению, чтобы выздороветь, чтобы
функционировать правильно и здоровым образом, а не чтобы купить себе здоровье,
– так и с заповедями Божиими, которые исцеляюще действуют в человеке.
Поэтому никто никогда
не может и не должен отчаиваться, поэтому и нам никогда нельзя осуждать
никакого человека. Потому что Бог есть Спаситель всех, всех людей, всего мира.
В «Патерике»
рассказывается об одном великом авве в пустыне, который, услышав, что какой-то
брат впал в плотский грех, возмутился и сказал:
– Фу!
То есть если ты
услышишь нечто подобное, ты говоришь: «Пресвятая Богородице, что же это такое?»
А он сказал только так и ушел с собрания отцов в свою келью.
Придя туда, он увидел
ангела Господня с мечом в руках, который проговорил:
– Я не позволю войти
тебе. Бог послал меня узнать твое решение о брате сем, спросить тебя, где
поместить этого брата – в раю или в аду?
Он ответил:
– Да кто я такой,
чтобы решать?
– Ты, взявший у Бога
право судить и ставший судьей мира, скажи: куда следует отправиться этому
брату?[7]
Поэтому осуждение –
большой грех. Почему? Потому что оно означает отсутствие смирения. Горделивый
осуждает другого, а смиренный не осуждает, потому что знает: все мы виновны
пред Богом. Нет безвинных пред Богом, все мы нечисты, окаянны, скверны,
замараны. Кого мне осуждать, если все мы – одинаковы: один с одной скверной,
другой с другой? Может, у меня нет такого-то греха, зато есть тысячи других!
Разве это не грехи тоже? Разве и это не раны тоже? Разве и это не оскверняет
также образ Божий в нас? Пусть я не лжец, но я же вор, а если я и не вор, то
зато несправедлив и все прочее. Грех есть грех, то есть и то и другое грех.
Все нам нужно
каяться, и поэтому все мы можем получить благодать Божию, если смиримся и
покаемся. Это, возлюбленные братия, ключ к тайне благодати Божией. Бог посещает
смиренного человека, который кается, пусть он пока еще борется с грехами.
Однако Бог гнушается гордым человеком, пусть он даже и будет безупречен во всем
остальном. Бог гнушается горделивым человеком и не только не помогает ему, не
только не хочет его, но и отвращается от него, как говорится в Писании[8]. Он
мерзость пред Богом.
Вы знаете, что значит
«мерзость»? Это что-то такое, что нам противно, что мы не хотим даже обонять,
это как падаль, которая так отвратительно воняет, что мы не можем вынести ее
смрада и отворачиваемся. Таков и горделивый человек пред Богом, потому что
горделивый никогда не раскаивается, он всегда оправдывает себя: «Да, я сказал
это, но это нужно было сказать! Нужно было действовать так! Я должен сделать
так!» У него есть нож, он режет им других, и его это не волнует.
В горделивом человеке
благодать не может пребывать. Сколько бы хороших качеств в нем ни было, но если
есть эгоизм, то благодать Божия не может с ним быть. Смиренный и кающийся
человек, сколько бы плохих качеств у него ни было, получит благодать Божию,
потому что Бог почивает в сердцах смиренных людей, которые каются, а покаяние
всегда привлекает благодать Божию.
Сила благодати. Вспоминаю, как я тоже спрашивал себя, слыша:
«Благодать, благодать…». Я спрашивал себя: «А что такое благодать в конце
концов? У меня, может, есть благодать, а я и не знаю, что это такое» А есть ли
у нас благодать? Это вопрос, и многие люди задают его себе. Есть ли у нас
благодать?
Человеку легко
понять, есть ли в нем благодать: по плодам. Мы не можем иметь благодать и быть
мрачными, запутанными, полными пороков, жить на нервах и в хаосе: благодать не
может существовать в сердце подобного человека. У благодати есть плоды, это
плоды Духа, и одним из них является то, о чем святой апостол Павел и говорит:
(благодать и) мир[9]. Когда благодать присутствует, в человеке живет мир: у
него мир в душе, на сердце, в теле; он мирный человек.
Это один из самых
очевидных плодов благодати Божией, и человек, имеющий благодать, знает об этом,
он чувствует: благодать действует в нем. Отцы говорят: как женщина, когда она
беременна, понимает, что в ней есть другой человек, потому что чувствует в себе
младенца по его движениям, то же и с благодатью в человеке – он понимает, что
благодать в нем, что это не что-то его собственное, а дар, это Божественная
энергия.
Точно так же он
понимает и когда Бог его оставляет – но это не Бог нас оставил, а мы Его оставляем,
вот так будет правильно говорить. Мы оставляем Бога своими грехами,
преступлениями, которые совершаем, своими поступками мы оставляем Бога, отходим
от благодати, и она не действует. Бог всегда близ нас, но мы Его не чувствуем,
потому что закрываем свои глаза под воздействием греха.
Итак, мы чувствуем
это, и вот часто многие спрашивают:
– Отче, а курение –
это грех? А ходить на дискотеку грех? А носить эту одежду грех? А делать вот
это грех?
Грех – это не
юридический факт, чтобы мы могли сесть и написать книгу, в которой было бы
отмечено: вот это грех, а это не грех, – и проверяли бы каждый раз, грех ли то
или другое. Как говорится в одном нелепом анекдоте: написали законы, в которых
было сказано: «Если совершишь то-то три раза, то получишь такое-то наказание, а
если пять раз, то такое». Ну а если ты сделаешь это четыре раза? Об этом ничего
не сказано. Так будем же тогда делать это по четыре раза, если за три и пять
будет наказание!
Но поступки не
преодолеваются таким образом, мы не можем оценивать их словно бы по своду
законов. Так как же ориентироваться тогда? Ты понимаешь сам, когда совершишь
какой-либо поступок, что благодать Божия оставляет тебя: совесть гложет тебя, и
ты чувствуешь, что Бог не с тобой.
Один юноша спросил
меня:
– Грешно ли ходить в
такое-то место?
Я ему сказал:
– Знаешь, я никогда
не ходил по подобным местам и не знаю, грешно ли это. Но давай-ка я спрошу у
тебя: когда ты идешь в это место, ты чувствуешь, что Бог с тобой?
Он усмехнулся:
– Не думаю, чтобы Он
был со мной в том месте.
– Ну а если не
думаешь, что Он с тобой, так и не ходи туда!
Если это место, куда
Бог не может пойти, куда, как ты чувствуешь, Бог не идет с тобой, то это
значит, что там нет Бога, что Бог не почивает в том месте. Так мы и понимаем:
когда видим, что благодать оставляет нас, тогда не ищи чего-то еще, не ищи,
записано ли это в документах. Бога нет в этом твоем деле, в этом твоем
действии, в этом твоем отношении к другому.
Прежде всего, знайте,
что одна из самых коварных ступенек, с которой мы все падаем (особенно мы,
«христиане»), – это осуждение. Человек, который осуждает, падает вниз
стремглав, как свинец, он ни на миг не задерживается. Боже, сохрани нас от
этого. К сожалению, этим страдаем все мы, в осуждение легко соскользнуть, но
последствия у него трагические. Человек совсем лишается благодати. Ты осудил
другого человека? Бог тут же оставляет тебя. Бог не может находиться там, где
имеет место осуждение.
Потому что осуждение
– первое чадо эгоизма; эгоист с легкостью осуждает. Оно сродни хуле на Бога,
потому что только Бог может судить человека, ибо только Он безгрешен. Создатель
человека и Бог в Своей бескрайней любви ожидает человека до последнего его
вздоха, и ты не знаешь, что происходит в сердце другого человека. Ты судишь
другого, а знаешь ли ты, что у него в сердце?
Знаете ли вы, какая
это великая тайна, сколько нежности у благодати? От одной улыбки, которую ты
подаришь страждущему человеку с любовью, от одного благого помысла, который у
тебя появится о каком-то человеке, ты тут же можешь почувствовать такую
благодать, что реально ощутишь себя пред престолом Божиим. Так много благодати
может стяжать человек одним своим простым движением и помыслом! И так сильно
может пасть, буквально разбиться и совлечься благодати из-за одного своего
осуждающего жеста и отвержения другого человека.
Отец Ефрем
Катунакский[10] приводил нам много примеров этого. В Катунаки жил один
подвижник, у которого была такая особенность: в своей келье в пустыне, где он пребывал,
он повесил несколько жестяных банок, и когда подходило время вечерни или других
последований, он бил по ним. Там, в пустыне, нет колоколов; колокола есть в
монастырях. Другие не обращали на это внимания, а один брат осудил, услышав,
как он по ним стучит.
Отец Ефрем сказал нам:
– Оком души (то есть
чувством своей души, через благодать, которую он имел в себе) я увидел, как
душа этого человека стремглав падает камнем из-за осуждения.
Брат тут же пал. Он
отпал от Бога. Сколько же трудиться надо было ему потом, чтобы снова получить
благодать! Поэтому давайте будем с вами осторожны в этом.
Мы можем не совершать
грубых грехов, не воровать; у нас нет больших грехов, но есть другие, и хотя мы
и полны их, но мы внимательны; а поскольку мы внимательны, то может возникнуть
мысль, что мы хорошие люди и в нас нет никакой скверны:
– Моя совесть чиста,
– говорят некоторые из приходящих на исповедь, – отче, моя совесть чиста!
И кто же тебе это
сказал, сын мой, что твоя совесть чиста? Ты спрашиваешь об этом Бога, чтобы
узнать, каково Его мнение?
Расскажу вам об одном
случае, произошедшем, когда я был на Святой Горе, чтобы вы посмеялись и увидели
человеческое неблагоразумие. Когда я жил в монастыре на Святой Горе, пришел
однажды некий человек и говорит:
– Мне нужен духовник,
чтобы исповедаться!
Старец сказал мне:
– Иди, пришел человек
на исповедь!
Но я не успел, дело
уже было к вечеру, я служил вечерню, и было еще много других дел. Это был
человек средних лет. Я сказал ему:
– Вы хотите
исповедаться?
– Да, отче, я пришел
на Святую Гору исповедаться.
– Хорошо, но сейчас я
не могу. Завтра утром увидимся во время службы.
Утром в три часа мы
вошли в церковь, мы обычно исповедовали тогда в одном храме, но этот господин
не проснулся и не исповедался. Во время трапезы он предстал передо мной. Я
спросил его:
– Где же ты был,
благословенный человек? Я искал тебя!
– Извини, отче, сон
одолел меня, я не смог прийти, но непременно хочу исповедаться.
– Так что же мы будем
делать?
– Я останусь тут, я
не поеду домой. Останусь и на сегодня!
– Хорошо, оставайся и
на сегодня, сейчас садись, поедим, а через час-другой увидимся.
Днем у нас был
молебен, у меня произошло еще что-то, и я опять не успел. Послал другого брата
сказать ему, чтобы он пришел на вечерню. Он возмутился, но в конце концов мы
договорились, что он исповедуется на вечерне. Я говорю себе: «Человек ехал из
такой дали, у него такая жажда исповедоваться, как же так!» Нашел, кто отслужит
вечерню, вошел в храм; меня ждала куча дел, которые я должен был сделать, но я
пошел к нему и сказал:
– Поскольку ты
приехал, чтобы исповедаться, расскажи мне, что у тебя.
– Ничего!
Я говорю себе: да он
сведет меня с ума!
– Что ты хотел
исповедать?
– Да мне нечего
исповедовать! Я просто хотел, чтобы ты прочитал надо мной молитву, чтобы
совершилось таинство, но я не чувствую, чтобы у меня было что-нибудь!
– Ну хорошо. Так у
тебя что, совсем нет ничего?
– Нет!
– Ты не совершил ни
одного греха?
– Нет, меня ничего не
гнетет!
– И никого не обидел?
– Никого.
– И не сказал ни
одного слова ни о ком?
– Нет!
– И ни одной мысли у
тебя не было?
– Да нет же! Ничего
на мне нет!
– Но ты же безгрешен,
зачем же ты тогда пришел на исповедь? Ты в ней не нуждаешься. Ты совершил
ошибку и зря потратил время. Вот мы и нашли еще одного безгрешного.
Но в нем не
проснулось никакого чувства. Никакого.
Видите, до чего может
дойти человек? У него все в порядке!
И я говорю это не для
того, чтобы судить и осуждать других людей, а чтобы мы видели себя, когда идем
пред Бога, и до чего мы иногда доходим, когда не чувствуем своего состояния:
все у нас в порядке, мы чисты!
Иногда человек
доходит и до такого безумия, духовного безумия, что начинает описывать себя и
плачет. Не от раскаяния, а:
– А ты знаешь, какой
я человек?
И рассказывает тебе:
– Я сделал то-то,
сделал то-то!
И расстраивается, описывая
свою доброту и свои добрые дела, и какой-де он хороший и значительный человек.
И он так сильно верит в то, о чем говорит, что, расчувствовавшись, начинает
плакать, стоит ему только подумать о том, какой же он хороший человек.
Конечно, я верю, что
и Бог плачет в этот момент, но от других чувств – видя, до чего может дойти
человек в своем падении. Тогда как ты видишь и других людей, которые приходят
действительно сокрушенные, смиренные, в покаянных чувствах, и понимаешь, как
много Бог действует в них и как благодать действует в них и изменяет их.
В сущности, эта благодать совершает великое чудо Церкви –
благодать делает человека из волка агнцем, изменяет его, преображает. Страшно,
как благодать действует во всем человеке – в душе и теле. А она действует и в
душе, и в теле человека и делает его прекрасным душой и телом, тогда как грех,
напротив, делает человека свирепым даже внешне: ты видишь его, его свирепое
выражение лица, оно излучает эту ярость, а душа и того больше. Поэтому нам
необходима благодать.
Основная цель нашей
борьбы – стяжать благодать через соблюдение заповедей Божиих, но более всего –
через смирение и рождающееся от него покаяние. Смиренный человек кается, а кто
кается, тот привлекает благодать Божию, так же как и наоборот: горделивый никогда
не кается и вместо того, чтобы привлечь Божественную энергию, привлекает
энергию нечистых духов и реально делается мрачным и чуждым благодати Божией.
Благодать имеет плоды
– те, которые перечисляет апостол[11], – и мир Божий, который постоянно прибывает
в Церкви.
И мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа[12].
Какое это великое дело – человеку иметь мир в себе. Мирный
человек действительно очень счастлив; счастлив не сильный, богатый,
прославленный, образованный, знаменитый, а тот человек, у которого мир в
сердце. Что бы ни происходило вокруг него, Божий мир, превосходящий всякий ум,
в нем, потому что Бог есть мир. Христос – это мир наш. Он наш мир, и когда Он в
нас, тогда всё внутри нас пребывает в мире. Поэтому Церковь постоянно молится:
«Миром Господу помолимся», «О свышнем мире и спасении душ наших», «Мир всем»,
«Мир Божий», «С миром изыдем»! Мы постоянно слышим это слово – «мир» и
«источник мира».
Итак, мир – это
Христос; когда Он присутствует, в человеке пребывает мир. В человеке пребывает
гармония, равновесие, полнота, у него нет никакого страха, тревоги, фобий,
неуверенности, стресса, боязни смерти: «Мы заразимся птичьим гриппом, заразимся
еще каким-то гриппом, попадем на операцию…» Мы лишаемся мира и расстраиваемся.
Чего-то нам не
хватает. Почему внутри у нас такая неразбериха и беспокойство? Возьми Христа и
вложи Его в свое сердце. Когда Он присутствует, все остальное бледнеет, и
человек чувствует полноту, он мирен, у него нет страхов, тревог, никто не может
нас напугать. Когда присутствует Бог, кто же меня напугает? Когда я теряю Бога,
да, мне страшно, я задыхаюсь, когда теряю Бога; тогда я попадаю в стрессовую
ситуацию и воображаю, что сам все сделаю, все решу и улажу. Но это не так. Бог
– Тот, Кто сделает все. Бог устроит все. Держи Бога в своем сердце, и если Ты
его задержишь смирением, молитвой, покаянием, хранением Его заповедей, чтением
слова Божия, тогда мир будет царить в тебе. И как говорил один великий старец,
стяжи мир, и тысячи человек вокруг тебя обретут мир.
Авва Исаак Сирин говорит: «Имей мир в себе, и вместе с тобой
умирятся небо и земля»[13]. Тогда ты уже не будешь бояться, что другой причинит
тебе вред, сглазит тебя, как мы думаем, будто на нас колдуют, нам завидуют,
наводят порчу, и живем с этими безумствами. Никто ничего не может нам сделать:
когда мы со смирением носим Бога в сердце своем и призываем имя Божие, тогда
Бог присутствует, и мы имеем мир, и разрешаются великие проблемы современной
эпохи – стрессы, неуверенность, одиночество, насилие, злоба, терзающие нас
каждый день…
Митрополит Лимассольский Афанасий
Перевела с болгарского Станка Косова
http://dveri.bg/3aqkp
[1] См.: Ис. 1: 18; Мф. 11: 28.
[2] См.: Древний патерик. Гл. 18. § 27 (20). М., 1899. С.
350–351; Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об
авве Павле Простом. М., 1999. С. 448–452.
[3] См.: Лк. 18: 13.
[4] См.: Лк. 23: 39–43.
[5] Видимо, владыка Афанасий имеет в виду афонского старца
иеросхимонаха Тихона (Голенкова; 1884–1968).
[6] Мф. 31: 31.
[7] См.: Древний патерик. Гл. 9. § 5 (3). С. 144;
Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Об авве
Исааке Фивейском. С. 194.
[8] См.: Притч. 8: 13; Иер. 13: 9; 50: 31; Иак. 4: 6 и др.
[9] Кол. 1: 3 и др.
[10] О старце Ефреме Катунакском (1912–1998) на русском
языке вышло несколько книг. Катунаки – скит на Афоне.
[11] «Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение,
благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5: 22).
[12] 2 Ин. 1: 3; Рим. 1: 7; 1 Кор. 1: 3; 2 Кор. 1: 2; Гал.
1: 3; Еф. 1: 2; Флп. 1: 2; Кол. 1: 3; 1 Фес. 1: 1; 2 Фес. 1: 2; 1 Тим. 1: 2; 2
Тим. 1: 2; Тит. 1: 4; Флм. 3.
[13] Ср.: Исаак Сирин, преподобный.Слова подвижнические.
Слово 2. М., 2006. С. 16.