Год назад – 18 декабря 2012 года в Одессе, в Свято-Успенском Патриаршем монастыре отошёл в вечность схиархимандрит Иона (Игнатенко), духовник обители, один из самых почитаемых старцев нашей Церкви, чьи слова: «Нет отдельно Украины и России, а есть единая Святая Русь», - хранимы многими сердцами…
Он родился 10 октября 1925 года в большой крестьянской семье, в центре советской Украины; ныне это земли Кировоградской области; при крещении был наречён Владимиром, в честь Крестителя Руси… Что это было за время? В тот год, настрадавшись, умер Патриарх Тихон и ужесточились гонения на Церковь; в тот год был создан чудовищный «Союз безбожников», позже переименованный в «Союз воинствующих безбожников». «Через безбожие – к коммунизму!» - был лозунг этой организации. Недюжинные государственные силы включились в процесс обезбоживания, в результате чего Володя Игнатенко должен был вырасти человеком, не знающим Бога. Одновременно с государственным «штурмом небес» насаждался обновленческий раскол внутри Церкви…
История давняя, но в связи с подготовкой на Украине очередного раскола (в УПЦ на видные позиции выдвигается «оранжевая» группировка), стоит припомнить, что борцы с церковной традицией образца двадцатых годов придумали т.н. «живую церковь», которую не признал Патриарх Тихон и верующий народ…
Перед Пасхой 2013 года одной женщине (её супруг - духовное чадо о. Ионы) в тонком сне на рассвете явился батюшка и чётко произнёс: «Скажи им: я – живой!» Он предстал во весь рост, был в своей схимнической мантии, со священническим крестом… Она не знала – кому «им».
«Им», - возможно, не только его духовным чадам, но и новым борцам с Церковью, новым обновленцам-«западникам»...
В 1920-1930-е годы все учреждения, созданные для борьбы с Церковью, равно как и кураторы этих организаций из НКВД, столкнулись с препятствием неодолимой силы. Этим препятствием оказалась семья. Православная семья.
По плану Антирелигиозной комиссии, составленному воинствующими безбожниками, к 1936-1937 годам религию предполагалось изгнать из самых укромных её уголков. Самый укромный уголок – семья, где совершается разговор матери с ребёнком.
Старец Иона не раз вспоминал свою маму: «Мне в тридцать шестом году было 11 лет, я был младшим, девятым в семье. В школе нам говорят: зачем молиться, мы сделаем машины, сделаем Днепрогэс и будет коммунизм, все будут равны, все в достатке… Я прихожу домой и говорю: «Мама, в школе говорят: не надо молиться, они сделают рай». Она: «Дети, не слушайте безбожников, надо молиться! Рая на земле не будет… Труд и молитва спасают человека…» В других домах матери и бабушки отвечали «просвещённым» детям: «У них Бога нет. А у нас – есть!»
Перепись 1937 года, через полтора десятка лет оголтелой антирелигиозной пропаганды, показала, что 55 миллионов (это 56% населения, принявших участие в переписи, от 16 лет и старше) – люди верующие.
Ныне, в ХХI веке, ведя атаку на семью, в том числе и на институт материнства, лихие псевдоевропейцы явно учли опыт своих предшественников.
В годы коллективизации семью Игнатенко раскулачили. Старец вспоминал, не осуждая, со смирением: «Все забрали… последнюю коровку. За что раскулачили?! За то, что отец всю жизнь очень тяжело работал?!» В родителях он видел образец супружества: «Мать отцу и отец матери никогда не изменяли, потому что были с Богом…»
О его жизни известно, как это ни покажется странным, не так и много. Некоторые сведения противоречивы. Он окончил четыре класса, дальше учиться не имел возможности. По мирским меркам он был человек необразованный. Но о людях старец знал больше, чем мог сказать. Это осознавалось позже.
В молодости он работал в колхозе трактористом, однажды от изнеможения уснул за рулём. Трактор ехал сам по себе. Владимир открыл глаза и увидел перед собой человека – женщину! Резко затормозил, выскочил из кабины. Никого не было. Но под колёсами трактора был овраг. Старец знал – Богородица его спасла.
В поисках заработка он уехал в угольный край, работал шахтёром. Потом переехал на Кавказ, много и тяжело трудился на нефтяных промыслах. Узнав о монахах-отшельниках, живущих в Абхазии, отправился к ним и прожил в их среде, как говорят, несколько лет. Ему снилась мать. Монахи сказали: молится о тебе, тоскует. Он вернулся на Украину. Жил в Молдавии. Был женат. Имел двух детей. Когда заболел туберкулёзом, семья от него отказалась. В 1964 году он впервые пришёл в Свято-Успенский Одесский монастырь. В тот год в обители отошёл ко Господу знаменитый старец – о. Кукша (Величко). Владимир хотел стать послушником, его не приняли. Вблизи монастыря, в глиняной горе над морем он соорудил себе пещерку-землянку, жил в ней; говорят, даже перезимовал там. Он разбирался в технике. Монастырь сидел без электричества. Владимир наладил работу дизельной установки. Через пять лет, в 1971 году он был принят в число братии.
Как приходили и приезжали к о. Кукше, так со временем стали приезжать со всего света к о. Ионе. Вокруг него всегда было много народа. К нему на исповедь занимали очередь, порой, с трёх-четырёх часов ночи. Но он, когда не очень был болен (он страдал от болезни ног) часто говорил и с группами людей – и в келье у себя, и на воздухе – на монастырских дорожках.
Интересно, что людям он годами говорил одно и то же – о трудном детстве, о словах мамы, говорил о Серафиме Саровском, не уставал повторять, что совесть дороже миллионов и о том, что тому, кто утратил совесть, легко воровать, клеветать, убивать, грабить, насиловать... Они идут широким путем, но мы, православные, им не завидуем.По убеждениям он был монархист, государственник, любил и уважал Царя и его семью.
При всех повторах его разговоры имели, как оказалось, непреходящий, универсальный характер. В его словах каждый человек мог найти лично обращённое к нему. Просматривая сейчас некоторые ролики, выложенные на YouTube, удивляешься, что речи старца, произнесённые, скажем, пять лет назад, актуальны, словно б рождены в расплавленной магме сегодняшнего дня. Вот он говорит о вере и вдруг простодушно – о Западе: «Надо держаться нашей православной веры, это правильная вера. Исполнять Закон Божий. Закон Божий не нарушается (не переменяется), а закон государства нарушается. Был закон Всероссийский, а теперь Украинский. Это же западники соблазнили. А на Западе – геенна огненная.
Когда читаем Семёна Дивногорца, ему была открыта книга жизни: на Востоке Рай сладости, а на Западе геенна огненная. Поэтому нельзя Западу подчиняться. Им верить.
А люди поверили и разбили такую большую страну…».
Имя Иона означает «голубь». Он и был смиренен и небесен, как голубь. Никогда не сердился и ни с кем не спорил. Лишь покивает головой: «Ну да, ну да…». И продолжит своё. Случалось, его жестоко обижали. Он к этому относился со смирением: участь старца.
Встретить духовных чад о. Ионы можно повсюду, так их много было у него. У каждого свой рассказ.
Вот свёл меня случай с Владимиром – милицейским полковником в отставке. Он занимал серьёзнейшие должности, в том числе руководил службой внутренней безопасности Одесской милиции, по факту – это служба контрразведки. Но карьера его началась в маленьком городке Смела. В начале 1990-х он работал начальником линейного отдела транспортной милиции по станции им. Т. Шевченко. В органах правопорядка заведено – «перетасовывать руководящие кадры». Владимиру предложили переехать в Одессу, занять такую же должность. При нормальных обстоятельствах это было бы повышением. Но в те годы в милиции орудовали целые банды, в Одессе воровали вагонами, сбывая товар через рынок. Владимир переезжать не хотел, работа была отлажена, его подразделение занимало первое место. Он уже был воцерковлённым человеком, знал о. Иону. В церкви во время службы он мысленно обращался к нему, не в силах принять решение: вразуми, отец Иона! Вдруг к нему подошла незнакомая женщина, спросила: - Вы Володя, в милиции работаете?.. Батюшка Иона вам передал две просфоры и благословение ехать в Одессу. Всё сложилось удачно. О службе в Одессе можно мемуары писать. Со временем Владимир занял должность начальника милиции Одесской железной дороги, которая проходит по шести областям. Потом пригласили на работу в службу внутренней безопасности. Он стал часто бывать у о. Ионы. Приводил к нему некоторых своих коллег. Вспоминает тяжёлый случай, когда коллега собрался играть свадьбу дочери в пост. Отец Иона не благословил. Но домашние коллегу высмеяли, мол, нашёл, кого слушать, какого-то монаха… Несчастья начались с того, что коллега вёз к свадьбе фуру с шампанским и водкой, попал в аварию, всё разбилось вдребезги. Потом на жениха напала шпана, щёку порезали. А когда свадьбу играли, во время танца коллега на ровном месте упал так, что связки порвал, кости сломал, оказался в гипсе. Но и этим дело не кончилось…
Да ведь известно, если пошёл человек к старцу и получил совет, нужно исполнять.
Отец Иона бывал иногда очень немногословен, но каждое его слово бывало при этом столь весомо, что переменяло судьбы.
Послушница N., очень молоденькая, попросила у батюшки благословения стать монахиней. И он благословил. У этой девушки отец был важный чин. Тот примчался в монастырь, был в ярости, ругался и грозил, даже произнёс: убью, зарежу! Отец Иона спокойно, даже как будто и весело, посмотрел на него: «Ну что ж, убивай; убьёшь, все мои грехи на себя возьмёшь». Это произвело потрясающее действие. Кончилось тем, что чиновник сам воцерковился и стал духовным чадом о. Ионы.
О весомости слов о. Ионы говорил и другой мой «случайный» знакомый, Георгий из Ужгорода. Он рассказывает: «Мы группой приехали в Одессу под самый Новый год, 30 декабря 2011 года. В храме к о. Ионе была очередь, как сказали, небольшая. В иные времена люди ждали, чтобы исповедаться, и неделю. Было 5-6 человек. Я хотел рассказать ему длинный перечень грехов. Начал так: «Уповаю на материальный мир, слишком от него завишу…» И хотел продолжать. А он меня мягко, но строго остановил:
«А что твой материальный мир?! Одна Божия литургия всё превосходит! Одну её поставишь на чашу весов, она всё перевесит. Поэтому нужно ходить на Божественную литургию»! – И после некоторой паузы добавил: - Пока ещё есть время».
Георгий в церковь ходил эпизодически. Теперь он - учащийся Духовной академии.
Раба Божия Людмила все 18-е дни в течение минувшего года заказывала по о. Ионе панихиды. Она была его духовным чадом и много лет ездила к нему за 500 км. Находилась она в монастыре и в день его кончины. Был мороз, необычный для Одессы. Служился молебен у образа Матери Божией «Целительница» о здравии болящего о. Ионы. Вдруг дважды ударил колокол. Вошёл монах и сказал, что батюшка скончался. Храм наполнился громкими рыданиями. Под всеобщий плач отец Павел взволнованно стал служить панихиду… Людмила говорит: «Все эти дни и ночи с 18 по 22 декабря 2012 года стояла холодная морозная погода, а окна и двери собора, где лежал наш Батюшка, сотрясались от яростного свирепого ветра… Никогда ещё в своей жизни мне не доводилось видеть столько живых цветов среди зимы. Весь собор был украшен огромными букетами из роз, преимущественно белых и красных. Подумалось: как в Пасху. И она наступила. 22.12.12 в день погребения ветер утих, выглянуло солнышко и так ярко и ласково улыбалось нам всем, будто согревая наши осиротевшие души. А когда все дружно запели «Христос Воскресе из мертвых», скорбь сменила пасхальная радость в душе…»
Олег Слепынин
Столетие.Ru