Нам надо учиться быть действительно смиренными, потому что самым первым из смиренных является Бог. Поэтому если человек не сроден[1] Его смирению, – научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11: 29), – и не имеет смирения, но эгоизм, то он никогда не найдет покоя и, где бы ни находился, постоянно будет служить очагом и источником смут.
Евангельский текст в Неделю блудного сына напоминает нам о чем-то глубоко волнующем, потому что обычно мы сводим всю эту историю к младшему сыну, который жил так, как жил, но потом покаялся, тогда как то, что должно нас потрясти, – это поведение старшего сына, который в конечном счете не был спасен. Как я уже говорил, слово «блудный» (άσωτος), каковым был младший сын, состоит из отрицательной частицы «α» и глагола σώζομαι («спасаюсь»), то есть жить блудно – значит жить таким образом, который в конечном счете тебя не спасает.
Что же тут самое трагичное? То, что ты можешь находиться в Церкви – и не спастись! Мы тоже рискуем, что с нами такое может случиться. Жить блудно в Церкви – как это бывает, нам объясняет евангельский текст, на котором я хочу остановить ваше внимание, поскольку он показывает нам, как это возможно – быть в Церкви и жить блудно, и даже хуже того – оказаться отверженным Самим Богом.
Этот евангельский текст посвящен Второму Пришествию и содержит много тем для рассмотрения. Во-первых: само Второе Пришествие, независимо от того, нравится ли нам это или нет, действительно произойдет, как произошло и Первое Пришествие. Каким было Первое? Оно было боговоплощением – тем фактом, что Бог стал Человеком, что Он пришел в мир, открыл Себя людям, совершая всецелое дело Своей любви, чтобы спасти человека. И как имело место Первое Пришествие, так же будет иметь место и Второе Пришествие с теми условиями и предпосылками, которые Сам Христос назвал нам: когда приидет Сын Человеческий и все Ангелы…[2].
Итак, Он придет. Сколько бы мы ни рассуждали об этом как о каком-то мифе, это реальность, и этот приход Христа будет означать Суд миру. Христос многократно подчеркивает, что Он пришел в мир не судить его, а спасти[3].
Что же значит верить в Бога? Это не значит соглашаться с тем, что Он существует, ведь Бог не нуждается ни во мне, ни в вас, – а доверяться Ему, доверяться Его личности. Бог не неведом, ведь Он явился во плоти, и Христос есть Сын и Слово Божие, Он вошел в наш мир и именно поэтому может быть изображен, и посредством Своего изображения Он уверяет нас, что Он стал Человеком, стал Одним из нас.
Он сказал нам, что верующий в Него не будет судим[4]. Почему? Потому что он поверил, он доверился Богу, то есть ты доверяешься Его лицу и слову, ты доверяешь тому, что Христос – Сын и Слово Божие, ставшее Человеком.
В другом месте святой евангелист Иоанн подчеркивает, что тот, кто не принимает Сына Божия во плоти, есть антихрист[5]. Затем он снова говорит нам, что кто не верует, тот уже осужден, потому что не поверил[6].
Итак, в каком смысле Второе Пришествие будет Судом миру? В том смысле, что Пришествие реально будет судить нас. Почему же? Потому что тогда мы вынуждены будем занять определенную позицию по отношению к Тому, Кто пришел. И эта позиция будет означать Суд.
В сущности ад и рай, говорят отцы, не касаются Бога, они касаются нас. Ад и рай будут существовать для нас, а не для Бога. Что представляют собой рай и ад? Это одно и то же – ад и рай являются одним и тем же. Чем же? Пришествие Бога в нас – это наш суд. Это наш рай, и это же может быть нашим адом.
Когда Пришествие Бога является раем? Когда мы любим Того, Кто приходит, ждем Его, жаждем Его. Когда любишь кого-то и он приходит в твой дом, разве ты не радуешься этому? Следовательно, для того, кто любит Бога, Его Пришествие не означает страх и ужас, а, наоборот, радость, оно будет означать его восполнение, его прославление в славе Бога, наполнение его жизни светом.
С другой стороны, что скажут тогда все не возлюбившие Бога, все воевавшие с Ним, что они будут делать, смогут ли они тогда отрицать Его? Ведь Он будет стоять перед ними. И это Пришествие станет для них мучением.
Поскольку Христос говорит: Я свет миру[7], то отцы Церкви учат, что у света имеются два свойства: первое – светить, второе – жечь. Для тех, кто возлюбил Бога и ушел из этой жизни в покаянии, Пришествие Бога будет светом, оно будет освещать их жизнь, и они будут радоваться этому свету. А для других свет будет иметь второе свойство – жечь, и они будут страдать именно от этого света, как больной глаз страдает от яркого освещения. Поэтому мы не говорим ни о котлах и смоле, ни о цветах и красотах, а о Пришествии Бога, которое превыше всякой красоты.
Задумайтесь: почему мы отвергаем Бога? Если вы прочтете Евангелие, то не увидите, чтобы Христос сделал что-нибудь плохое. Он провел Свою жизнь, творя добро и исцеляя всех. Он отдал нам Самого Себя, Свое слово, Свою истину, унизился ради нас, был распят на Кресте – что же плохого можно найти во всём этом? Так что же может заставить человека отвергнуть такого Бога? Бога, Который есть любовь, Бога, Который отдает Себя для того, чтобы жили мы? Только одно – человеческий эгоизм, эгоизм, который твердит: «Нет, я не стану подчиняться Божией воле, но своей!»
В конечном счете наша воля – это смерть, наша воля запирает нас в смерти.
Некоторые говорят:
– Хорошо, но может ли быть Богом Тот, Кто допускает, чтобы Его творения страдали?
Но Бог виноватым не будет. Бог есть любовь и будет ею, это люди не будут выносить любви Бога, и она будет означать для них мучение.
«
Не надо принижать Бога до меры нашей злобы. Это мы призваны возвыситься до меры Его любви
»
Что же должен сделать Бог, чтобы стать плохим? Стать таким, как один из нас, таящих злобу? И тогда мы почувствуем, что Он наш? Следовательно, не надо принижать Бога до меры нашей злобы. Это мы призваны возвыситься до меры Его любви, стяжать ум Христов и сердце, и тогда ощутим радость от Его Пришествия.
Вот именно это создает рай и ад – то, что мы называем концом света. Мир прейдет и преобразится. В апостольском чтении на отпевании точно описывается, что будет при Втором Пришествии, а именно: мы, живущии оставшии в Пришествие Господне[8], изменимся, то есть тело из материального сделается духовным, и мы устремимся навстречу Господу, а одновременно с этим все мертвые воскреснут, и душа человека станет искать свое тело, где бы оно ни было положено.
Бог создал нас как душу-тело, а не с душой и телом, и тело – это не темница души, тело – храм Святого Духа, обиталище Бога. Поэтому когда кто-нибудь умирает, мы кадим его ладаном, потому что это то тело, с которым он жил в добродетели или грехе, в покаянии или эгоизме. Человек живет вместе с телом своим.
В смерти страшно не то, что мы уйдем из этого мира. Ведь никто не считает чем-то страшным уехать с Кипра и переехать в Грецию или же переехать на Кипр, если жизнь, которую он проводит, хорошая. Что же тогда страшно? Страшно отделение души от тела и уничтожение гармонии между ними, ведь они выросли вместе.
Тогда наступит то, что мы называем изменением всего мира. Поэтому Евангелие говорит нам очень ясно, что мы ожидаем нового неба и новой земли[9], совершенно нового состояния вещей, преображенного в Божией благодати, где, к сожалению, эта благодать для некоторых будет означать муку.
Евангелие говорит нам, каков критерий, и я снова возвращаюсь к тому, что сказал до этого, а именно, что возможно жить блудно в Церкви. Христос говорит просто и ясно:
– Придите, благословенные Отца Моего! – то есть чтобы пришли те, которые имели любовь. Почему? – Потому что алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; наг был, и вы одели Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.
И они Его спросят:
– Но, Господи, когда же мы сделали это?
И Он скажет им:
– Поскольку вы сделали это братьям Моим меньшим, то сделали Мне[10].
Это страшно, потому что по сути Христос говорит нам, что каждый человек прежде всего – Его икона. И поэтому мы лицемеры и фарисеи. Подобное нам делал фарисей, когда вошел в каменный храм и благодарил Бога, а в то же время оскорблял живой храм Бога, которым был его ближний – мытарь.
Каким же был мытарь? Он был запятнанной иконой Бога, но через покаяние очистился и поэтому был хорошо принят Богом, тогда как фарисей говорил, что постится два раза в неделю, подает десятину, но чего у него не было? У него не было любви в душе, и поэтому он был отринут: он не был сроден Богу.
Заметьте: Бог есть любовь, Он не имеет любовь, а есть любовь. Разница между имеет и есть огромная. Мы, люди, сотворены по образу Божию, и даже само наше устройство таково. Скажу вам, что я имею в виду под этим «быть любовью».
Когда вы слышите, что кто-нибудь говорит: «Я имею любовь!» – знайте, что у него есть только эгоизм и ничего другого.
Многие спрашивают:
– До каких пор мне любить?
Ты спрашиваешь, до каких пор тебе любить, когда сама жизнь твоя должна быть любовью?! Вот в чем разница. Когда я имею любовь, я завтра могу не иметь ее, и обычно люди, говорящие, что имеют ее, не имеют ее. А когда ты сам есть любовь, ты не можешь поступать иначе и даже на зло ответишь любовью, потому что это твоя жизнь, потому что это твоя натура, и поэтому злоба другого не может изменить твою душу.
Если мы здравы умом, что мы делаем с больным человеком? Жалеем его. Что сказать человеку, который порой не знает, что творит? А он тебя поймет? А вы придете к взаимному согласию? Ты видишь, что он достоин жалости, хочет помощи, и поэтому если он скажет тебе плохое слово, ты не презираешь его, а говоришь:
– Да ладно, он сам не знает, что говорит!
Ты жалеешь его, не ненавидишь. То же самое и душевно больной – и здесь я использую выражение «душевно больной» не в смысле психиатрии, а в его духовном значении. Душевно больной человек – это самый достойный сожаления человек из всех людей. Другими словами, он заслуживает того, чтобы ты жалел его, оплакивал, а не ненавидел.
Нам очень ясно говорится, что человек – это икона Бога. Каково же наше устройство? Церковь учит нас, что мы личности, а не индивиды. Я отделяю свою индивидуальность от вас и даже могу противопоставить ее вашей. Однако как личность я могу функционировать только в связи с другими. Вот что означает личность: я существую перед лицом другого.
Почему же человек является личностью? Потому что он может сам встать пред лицом Божиим и иметь связь с Богом. Именно поэтому мы личности, то есть личность характеризуется отношением. А каково содержание отношения? Только любовь. Мы сотворены по образу Божию, Бог един в Своей сущности и имеет Три Лица, и Он есть любовь. Лица любят друг друга, взаимно проникают друг в друга, и одно Лицо есть радость и слава другого.
Ну, а какова наша собственная жизнь? Как же формально то, что мы говорим, а именно, что мы, православные христиане, верим в Троичного Бога – Отца, Сына и Святого Духа! Почему же мы говорим это? Может, такова прихоть Бога? Или же способ, каким мы сами должны жить?
Когда Бог истинный открывает Себя на реке Иордан, что Он Един в Трех Лицах, Он в сущности открывает нам, каковы мы, созданные по образу Божию. Сейчас, когда я вижу мой Первообраз, сейчас я это понимаю. Следовательно, я должен любить того, кто рядом со мной, и это не мой долг, а моя жизнь. Человек, который не любит, – это противоестественный человек. Надо хорошенько понять это. Это больной человек.
Вы знаете, в Церкви есть такая категория святых, которые называются юродивыми Христа ради, – это явно безрассудные люди Христа ради, они совершают безумные поступки, но они святые. Они делают это, потому что не хотят, чтобы мир понял, что они святые, и иногда притворяются безумными, чтобы помочь другому покаяться. Эти люди притворяются ради любви Божией.
Поэтому важно, чтобы мы задумались: не есть ли некоторые люди рядом с нами – немощные, бедные, больные, заключенные, – не есть ли они по сути данная нам Богом возможность поупражняться в любви? Как упражняться в ней? Я могу сказать, что имею любовь, но стоят ли эти слова чего-нибудь? Ведь на деле видно, что мы имеем. Поэтому Христос говорит очень просто: Я был голоден, и вы дали Мне есть. Или когда Его спросили, и Он сказал: идите от Меня[11]. Что же тут служило критерием? Отсутствие любви в их жизни.
Вопрос в том, есть ли у тебя способность любить, смотреть на другого и отождествлять его с собой. И не ждите, когда человек придет в состояние отверженности, чтобы тогда делаться спасателями, ведь человек может оказаться изгоем не по лености, а из-за жизненных обстоятельств. Есть люди, у которых была очень хорошая работа, и они неожиданно лишились ее. То есть я говорю, что если у меня есть холодильник дома, то и у другого есть право иметь его, и если у меня есть право иметь автомобиль, то и у него есть такое же право. Вот это настоящее человеколюбие.
Что такое Божие человеколюбие? Это тот факт, что Бог стал тем, кем являемся мы. Он не спас нас с высоты, а унизил Себя, и мы призваны унизиться и служить людям с тем чувством, что наш ближний – это сокрытый Христос.
Когда мы имеем и переживаем эту любовь, над нами иногда могут даже смеяться. Но это неважно: и над Христом тоже смеялись. Вопрос в том, с каким расположением ты делаешь то, что делаешь. Нужна также и рассудительность, чтобы не навредить, а принести пользу. Если бы мы имели любовь, то не было бы несчастных людей.
Итак, каким же будет критерий при Втором Пришествии? Критерием является сродство с Богом, Который есть любовь. Это то, что я говорил вам вначале.
Кто такие благословенные? Это те, которые возлюбили в своей жизни. И заметьте: не те, которые возлюбили эгоистично, вот в чем разница. Те, которые возлюбили человека, другого, какого бы то ни было человека вообще как икону Бога и служили ему с этой мыслью и перспективой. Они и есть те люди, которые любят Бога и служат Ему в лице других, и поэтому Пришествие Бога будет для них радостью.
Кто такие другие люди? Это те, которые не возлюбили в своей жизни, те, которые нашли удобный повод для того, чтобы даже обвинить другого человека и не заниматься им. В последовании браковенчания мы дважды молимся о том, чтобы Бог наполнил дом новой супружеской пары всяческим благом. Почему? Чтобы мы наслаждались им эгоистично? Нет, ведь сказано ясно, что даже то, что ты считаешь своим, не твое: ты лишь домовладыка, управитель. А вы знаете, что когда управляющий в какой-нибудь компании совершит злоупотребление, то есть присвоит деньги другого, тогда его привлекают к судебной ответственности.
Тут Бог говорит нам:
– Я наполнил дом твой и жизнь твою массой благ – почему, как ты думаешь? Чтобы ты наслаждался этим эгоистично и презирал других? Нет, но чтобы давал и тем, кто нуждается. Я дал тебе их, чтобы ты распоряжался ими правильно, а в конце ты дашь Мне в этом отчет.
Ну и, конечно же, кто распоряжается правильно? Тот, кто имеет любовь.
А в чем мы нуждаемся, чтобы быть счастливыми? Только в одном – в том, чтобы иметь любовь, тогда у нас есть всё. Потому что беден не тот, кто имеет мало, а тот, у кого много нужд и претензий и кто постоянно производит новые. Сегодня мы видим это. Мы живем в обществе потребления. А что говорится в Евангелии? Когда у меня есть пища и одежда, этого достаточно[12]. Всё остальное не делает нашу жизнь счастливой.
То, что делает счастливой нашу жизнь, – это Божия любовь и благодать. Поэтому есть люди, которые бедны, но довольны тем, что Бог им дает, счастливы и правильно воспитывают своих детей. И есть люди, которые богаты, но в их дворцах царит несчастье, и родные дети не любят их и не уважают, потому что у них нет времени заниматься ими.
Слышу об этом и просто выхожу из себя. У отца не было времени заниматься – кем? Своим ребенком. Тогда для чего он становился отцом? Чтобы давать ему только материальные вещи? Главной предпосылкой отцовства является общение в любви между отцом и ребенком, которому он передает жизнь и нрав, а не материальные вещи.
Вспоминаю, что однажды некоторые родители уехали в другую страну, чтобы заработать денег, и оставили ребенка у своих близких. Когда вернулись, ребенок уже считал тех своими родителями и вошел в большой конфликт со своими настоящими родителями. Он не был безразличен к ним, но и не испытывал потребности быть с ними. И когда однажды родители сказали ему:
– Но, деточка, мы же твои родители! – он им ответил прямо и резко:
– В те минуты, когда я искал вас, вас не было рядом! Для меня родители те, кто был со мной!
Разве ребенок не был прав?
Мы оправдываемся: «Но я ведь родил ребенка!» Вопрос в том, чтобы знать, что нужно делать, а не делать, что нам взбредет на ум, полагая, будто наш ребенок нуждается в этом. Ведь мы дали ему дом и опустошили душу.
Поэтому в этом евангельском тексте мы очень ясно видим, что тут нет ничего магического: наша собственная жизнь будет судить нас за то, как мы жили, и в зависимости от того, как мы жили: встретили ли мы Бога, Который в сущности будет нашей радостью. Поэтому мы, христиане, ожидаем Второго Пришествия с радостью, а не со страхом.
Ну а если мы не жили с любовью?
Конечно, есть вероятность, что кто-нибудь скажет:
– Хорошо, отче. Но мы ведь люди. Мы пали. Эгоизм сделал свое, мы хотели… – и т. д.
В евангельском тексте о богаче и Лазаре говорится, что богач умер и был погребен. Бедный Лазарь тоже умер и был погребен. И богач отправился в ад, а Лазарь – на лоно Авраамово[13]. Есть две разные вещи: одно дело – жизнь человека после смерти, а другое – жизнь после Второго Пришествия. После смерти в период до Второго Пришествия душа находится в промежуточном состоянии, которое для праведников называется лоном Авраамовым, то есть лоно Авраамово – это Сам Бог. Ад – это духовное пространство, в котором находятся умершие, которые жили, не имея любви и не полагаясь на Божию любовь.
Конечно, Церковь говорит нам очень ясно, что с момента нашей смерти до Второго Пришествия имеет место динамичное, а не статичное состояние. Поэтому мы совершаем поминовения в Церкви, поэтому молимся о людях, которые отошли из мира сего в покаянии, но не подготовившись правильно.
Первым и великим грехом, изгнавшим Адама из рая, был его эгоизм. Вы помните Закхея? Он жил как жил, но в какой-то момент был потрясен и раскаялся в своем образе жизни[14]. Поэтому наши молитвы помогают исключительно много этим людям, которые ушли из жизни сей в покаянии, но не примирены полностью, и поэтому мы молимся непрестанно.
На днях я читал о старцах Паисии и Порфирии и видел, какое старание они вкладывали, молясь о почивших, как увещали других мирян и монахов молиться об умерших, потому что эта молитва помогает им исключительно много. Они ничего больше не ждут, кроме нашей молитвы, любви, Святой Литургии, которую мы совершаем во имя их, милостыни, которую подаем ради них, потому что всё это действительно улучшает их положение, поскольку окончательный Суд еще не наступил.
Конечно, люди совершенно нераскаянные невосприимчивы к Божией благодати. Читал я о старце Паисии – знаете, какую любовь имел этот человек? Видите, как человек меняется, какую любовь он приобретает, такую любовь, что даже за диавола молится. Он помолился Богу о диаволе, чтобы тот был спасен, и тут, преклоняя колени и молясь о диаволе, почувствовал возле себя что-то, обернулся и увидел диавола в виде собаки, хохочущего над ним, и сказал ему:
– Ах, я молюсь о тебе, а ты смеешься!
Итак, вот какова любовь людей, а мы приходим и говорим:
– Я не могу простить его!
Христос говорит нам: если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6: 15). Категоричные слова. Всё. Конец.
В конечном счете вопрос в том, на кого ляжет ответственность – на Бога, если мы окажемся в аду? На нас, потому что мы отказываемся от любви.
– Но он плохо поступил со мной!
Хуже, чем мы – с Богом?
Митрополит Сисанионский и Сиатистский Павел (Иоанну)
Перевела с болгарского Станка Косова
Dveri.bg
20 февраля 2014 года
Справка: Митрополит Сисанийский и Сиатистийский Павел родился в 1947 году в г. Халкида, Греция. В 1971 году окончил богословский факультет Афинского университета, в 1973 году рукоположен в диакона, в 1974-м – в пресвитера. С 1998 года является секретарем синодальной комиссии по христианскому образованию молодежи и других синодальных органов. Председатель фонда «Тасос Георгиадис». 28 февраля 2006 года избран митрополитом Сисанийской и Сиатистийской епархии Элладской Православной Церкви.
[1] Сроден – родственен.
[2] Ср.: Мф. 25: 31.
[3] См.: Ин. 3: 17; 12: 47.
[4] См.: Ин. 3: 18.
[5] См.: 1 Ин. 4: 3.
[6] См.: Ин. 3: 18.
[7] Ин. 8: 12; 9: 5.
[8] 1 Сол. 4: 15.
[9] См.: 2 Пет. 3: 13.
[10] Ср.: Мф. 25: 34–40.
[11] Мф. 25: 41.
[12] См.: 1 Тим. 6: 8.
[13] См.: Лк. 16: 19–31.
[14] См.: Лк. 19: 1–10.
Православие ру