"Вот умру - источник пойдет"

Из воспоминаний о преподобноисповеднике 

Леонтии Михайловском его духовной дочери.

Больше сорока лет прошло с тех пор, как отошел ко Господу преподобный Леонтий Михайловский, но еще живы свидетели, лично знавшие старца и испытавшие на себе его молитвенную помощь. Екатерине Михайловне Котяшевой, в девичестве - Борисовой, сейчас 92 года, она не раз бывала у преподобного Леонтия.
Екатерина Михайловна тепло приняла у себя в гостях членов епархиальной комиссии по канонизации святых в своем маленьком уютном доме, угостила чаем и поделилась с сестрами воспоминаниями о преподобном старце.

«Вот, Катенька, я умру – источник пойдет, - говорил батюшка, - кто будет с верой принимать ту воду, будет исцеляться». После смерти преподобного, Екатерина пошла на его могилку. Быстро нашла ее, на самой горе. Взяла ручку, чтобы переписать стишок с надгробия. Вдруг, словно кто-то вырвал ручку из рук ее. Бросилась искать – найти не может. Тут поняла Екатерина, что не писать надо, а молиться. Почитала Псалтирь, помолилась и спустилась с горки. А там – капли, так быстро-быстро бегут. Ну, думает, сейчас польётся ручей.

В 1972 году, когда преставился преподобный Леонтий, была страшная засуха, а у могилки преподобного под горой вдруг забил источник, который и до сего дня не оскудевает.

«Когда надо было, - рассказывает Екатерина Михайловна, - тогда и приезжала к батюшке Леонтию. Он мне все-все рассказал, что надо. Была у меня в жизни одна печальная история. Дала взятку 300 рублей и попала под суд. Вот и поехала за помощью в Михайловское. «Только правду говори, - наставлял преподобный – Никогда не говори неправды! Все будет хорошо, только говори правду». На суде говорила только правду, однако в тюрьму все же попала. И жила в тюрьме, как в раю, как в Царстве Небесном. Все любили, жалели. Двенадцать человек было в камере. Приносили еду, старшим кричали: «Не давайте Кате ничего делать, у нее сердце больное!» А вечером конвой, женщины махнут: «Иди в столовую». В столовую приду - картошки с мясом дадут. Покушаю, банку сладкого чаю выпью, а мне и наказывают: «Пойдешь обратно - возьми луковицу с собой». Выпустят погулять - говорят: «Ничего не делай, подыши только воздухом». Так десять дней прожила в тюрьме, благодать была за молитвы преподобного Леонтия. Как вышла, благодать та пропала».

Екатерина Михайловна с мужем не раз ездили к преподобному за молитвенной помощью. «Батюшка был очень приветливый. Как-то приехали, он посадил мужа рядом с собой на постель и все повторял: «Мы с тобой знакомы, где-то я тебя видел!» А у меня тогда была работа нелюбимая - продавщицей в хозяйственном магазине. 25 лет проработала за зарплату 30 рублей в месяц, и материальная ответственность большая. Обратилась к батюшке за советом, а он удерживает: «А где ты другую работу найдешь?» Потом говорит: «Поднимите меня!» - Батюшка тогда старенький уже был. Мы с мужем помогли ему подняться, он встал на коленочки и начал молиться.

Приехав домой, не успела я раздеться, как вижу, стоит незнакомый мужчина и говорит: «Бросай свою работу, иди в детский интернат!» И дал адрес, куда идти. Пришла туда, встретили, как родную. Предложили сразу шесть мест. Выбрала место на кухне. И там приняли со всей душой. Еды было достаточно, в пост давали постное, и дети всегда накормлены были. Старалась готовить то, что они любили. Любили пироги – пекла побольше, кормили по два раза. И со старой работы отпустили без проблем, без расспросов. Так сильна была молитва преподобного Леонтия».

Помнит Екатерина Михайловна, что голос у него был обычный, средний, сам преподобный был невысокого роста, ходил в простом сатиновом подряснике, крест носил на груди простой. Службы его были очень благодатные. В конце службы он давал крест и при этом пел: «Крест дает дает, а сам поет, сам поет…»

Записала мон. Афанасия (Васильева)