Так эти страшные годы вспоминала матушка Акилина: «Деточки, самое страшное – война и голод; мне шел тринадцатый год, когда началась война. Мы жили в деревне вблизи Котовска, это Одесская область. Семья была большая: два старших братика, младший и младшая сестричка. Умер папа, сестра и братик. Когда началась война, брат пошел работать, помогать дяде, а мы с мамой остались вдвоем. Таких, как я, маленьких посылали строить дороги. Помню, мимо нас часто проезжали немцы, румыны.
Папа умер вскоре после того, как они дом построили, и все заботы по хозяйству легли на маму. Были у нее старшие братья. Дядька Спиридон маму любил, чем мог, помогал нам. Чтобы получить хоть какую-то копейку, мама работала в школе уборщицей, белила помещения в колхозах. Мы жили с ней вдвоем, я, как могла, так и помогала. Поднимались в три часа ночи, выходили в поле, сеяли пшеницу.
Бывало, и в нашу деревню приходили немцы, жили в домах по два-три дня, но нас не трогали. Я, конечно, боялась, но Господь хранил. В других деревнях много шкод они натворили: искали партизан. Где находили, сжигали всю деревню.
Мы никогда не оставляли молитвы. Мама научила нас молиться: «Отче наш» и «Богородице, Дево» – вот что я знала с трех лет. Храмы тогда были закрыты, а у нас было три больших иконы: Спасителя, Матери Божией и святителя Николая. Бывало, встанем на коленочки и вместе молимся.
Очень было трудное детство. Зимой было особенно тяжело: холодно, кушать нечего. Помню, еще до войны, совсем маленькая была – четыре года, как-то сказала: «Мама, когда я накушаюсь хлеба?». Она, бедненькая, со слезами ушла.
В доме, особенно зимой, было холодно. Мама пойдет, принесет соломы, мы в этой соломке сгорбимся – так и согревались. А найдем зернышки, соберем немного – и кушаем, как птички. Господь сытость давал. Весной, когда начинали появляться листочки на деревьях – вишенки, груши, яблони – возьмешь в рот два-три листика, пожевала и сыта. Бывало, так объедали деревья, что не оставалось листиков вовсе. Мама рвала листья вербы, лебеду собирала и варила суп. Ни соли не было, ни масла.
Мамочка кормила нас, как могла. Однажды два хлебушка принесла, разрезала пополам и дала нам по половинке. Я сижу, отщипываю по крошечке и в рот кладу – хотела наесться хлебушком. Поела – как ожила, сразу хорошо стало. Жизнь была тяжелая. Избави, Господи, сейчас от этого.
Вот так, никогда не думала, что проживу столько лет, родилась с пороком сердца, а Господь хранил».
После войны Людмила уехала в г. Одессу, работала на заводе ленточницей пенькового цеха, станочницей, токарем-операционистом, потом санитаркой в детском санатории, проводником пассажирских вагонов, младшей медсестрой рентгенкабинета. Была удостоена медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
В те годы многие храмы были закрыты, поэтому Богослужения Людмила начала посещать уже в зрелом возрасте; а как уволилась с завода по инвалидности, сразу пошла работать в собор города Одессы уборщицей, потом в мужской монастырь вахтером. Переехала в Ивановскую область и несла послушания на приходе Никольского храма в г. Приволжске.
Осенью 1992 г. Людмила приехала в г. Иваново, поступила во Введенский женский монастырь, была пострижена в монашество, а затем 17 апреля 2006 г. по благословению архиепископа Амвросия духовником обители архимандритом Амвросием была пострижена в великую схиму с именем Акилина.
За все годы жизни в монастыре матушка Акилина несла разные послушания: работала на коровнике, привратницей, на огороде, собирала траву для чая. Несмотря на преклонный возраст и болезни, всегда была радостной, никогда не унывала. Каждый находил утешение от общения с матушкой, всех она могла утешить и ободрить, дать дельный совет – и духовный, и житейский.
Вспоминает монахиня Евфалия (Афанасьева): «Матушка Акилина приехала в наш монастырь с небольшой группой женщин. Так все и остались. Потом их постригли в монашество, и они трудились на подворье.
Она с любовью называла меня «чадо». Это слово было приятно для слуха и приносило умиротворение. Матушка при встрече всегда находила теплые слова.
Когда мы ездили трудиться на подворье, схим. Акилина несла послушание на проходной, на воротах, а в свободное от полевых работ время приглашала на чай. И какой это был чай: травки разные душистые! Но дело было даже не в чае. Матушка много знала интересного. О святых, о старцах.
Очень глубокое уважение и послушание имела к нашему старцу о. Амвросию. Рассказывала, что ей батюшка говорил, благословлял. И это было для меня утешением и поддержкой. Часто нас окружают люди, как бы обычные, но со временем понимаешь, они в свою меру были святыми. Хочется это сказать и о схимонахине Акилине. Царство Небесное, вечный покой!»
В болезни схим. Акилину ежедневно причащали, в последний день жизни она причастилась Святых Христовых Тайн и мирно отошла ко Господу. В памяти у всех, кто знал матушку Акилину, она останется светлым, радостным и очень близким человеком.
Погребена на монастырском кладбище, на Покровском подворье.