Я благодарю Бога за то великое благословение, которого он меня сегодня удостоил – поклониться святыням этого монастыря, взять благословение у Высокопреосвященнейших Владык, пообщаться с братией монастыря, а сейчас вот встретиться с игуменами и игумениями белорусских монастырей.
Благодать Божия устроила все таким образом, что первые годы своей монашеской жизни я провел на Святой Горе Афон.
Святая Гора Афон называется уделом Божией Матери. И вы знаете все, наверное, это предание Церкви, что Матерь Божия испросила это место себе в удел. Святая Гора называется уделом Божией Матери, потому что на этой земле имеется очень много плодоносных деревьев и прекрасных цветов. Этот удел – Святая Гора Афон – имеет очень много благодати от Бога. Она очень похожа на большой университет, который Промыслом Божиим являет духовную поддержку всей Православной Церкви. В этом уделе есть очень много цветов, очень много людей, которые любят Бога. Эти люди не являются греками, не являются русскими, или сербами, или румынами, или грузинами, у них нет национальностей, они просто православные монахи-святогорцы. На Святой Горе мы живем столько лет все вместе, объединенные любовью Божией! Мы ходим в монастыри, где не знают греческого языка, в наши монастыри приезжают монахи, которые не говорят по-гречески, и мы никогда не чувствуем, что мы иностранцы, потому что нас объединяет святая наша Церковь. Церковь мы считаем нашим домом. Это я говорю как предисловие и как продолжение того общения, которое я имел перед этим с братией Жировицкого монастыря. Здесь мы собрались с игуменами и игумениями монастырей, которые имеют ответственность за руководство душ людей, т.е. это те люди, которые возглавляют монастыри, которые призваны к тому, чтобы хранить и соблюдать традиции монашеской жизни.
О каких традициях мы говорим? Когда мы говорим о традициях, что мы подразумеваем? Кто-то может сказать, что когда мы говорим о традициях, мы подразумеваем что-то внешнее, однако все внешнее не приносит человеку большой пользы. Например, то, что моя скуфейка русская или греческая, не имеет никакого значения для спасения моей души. Подлинная традиция – это то, что говорит нам Евангелие, то, что говорит нам святой апостол Павел. Он говорит: «Братья, я передаю вам то, что принял». Что принял апостол Павел? Что Господь Иисус Христос стал Человеком, распялся, воскрес для спасения мира. Это традиция Церкви. Это переживает каждый раз Церковь, когда совершается Божественная Литургия. Русская Православная Церковь как и Православные Церкви других стран, хранящих православную веру, пережили очень трудные годы атеизма.
Служение Божественной Литургии хранило традиции Церкви. Церковь не утратила свою традицию, потому что совершалась Божественная Литургия. То, что касается практической жизни, каждая местность имеет свои особенности. Например, одни особенности в Иерусалиме, другие – в Антиохии, третьи – в Греции, Румынии и других православных странах. Когда мы встречаемся все вместе, говоря о традициях, мы не имеем в виду что-то внешнее, мы говорим именно о сущности монашеской жизни.
В чем заключается сущность монашества? Христос – в сердце человека, то есть это союз нашего сердца с Женихом Христом. Вот это искусство нам передали святые отцы. Православное монашество включает в себя разные виды подвижничества: столпники, пещерники, блаженные, юродивые, те, которые ходят по дорогам и просят милостыню, монахи, которые живут в общежительных монастырях, монахи, которые живут в скитах, монахи, которые живут по одному в пустынях, затворники. Но все эти виды подвижничества преследуют одну цель – стяжать Христа, иметь в сердце Христа. В этом заключается служение игумена – заботиться о том, как из человека сделать настоящего монаха. Как взять его из мира, исцелить его от мирского духа, мирских привычек, навыков, возродить его духовно, чтобы он стал действительно человеком, который будет храмом Святого Духа. И чтобы он стал способен соединить свое сердце со Христом. Это великое искусство очень хорошо должен освоить игумен, потому что именно он является духовным отцом братства и ответственным человеком за тех людей, которые живут в монастыре. В этом искусстве духовного врачевания он может использовать те методы, которые нам передали святые отцы. Важно иметь перед собой цель: придерживаться духа, а не буквы, проникнуть в сущность, человек должен духовно исцелиться, а в его сердце жить Христос.
В греческой мифологии есть такой персонаж – Прокруст. Старец Паисий говорил, что игумен не должен быть Прокрустом. Что делает Прокруст? У него было ложе определенного размера. Он укладывал на него человека. Если человек был маленького роста, он его растягивал так, чтобы они был как раз по размеру ложа. В результате он, растягивая, отрывал человеку руки и ноги. Если же человек был высокого роста, он обрезал ноги. Старей Паисий говорил, что игумен, который не имеет рассуждения, и не освоил науку духовного врачевания, похож на Прокруста, он монаха или растягивает, или обрезает ему ноги. И то и другое действует разрушительно. Игумен должен быть всем для всех. Старец Порфирий спрашивал у одного священника: «На кого похож духовник?» Священник затруднился ответить. Тогда отец Порфирий говорит: «Духовник очень похож на лифт. Он едет и на верхний этаж, он едет и вниз. Какую кнопку ты нажмешь, туда он и едет». То есть он способен ездить и вверх и вниз. И он приводил в пример Христа. Что говорится в песнопении? Снишел еси во ад, т. е. он как бы спустился вниз, в ад, взял нас оттуда и вывел нас наверх. Для того, чтобы игумены и игумении, духовные отцы были способны исполнять это служение, они должны искать не того, что они сами считают правильным, но нужно смотреть на то, о чем Христос говорил, что Он считал правильным и полезным. Важно слышать, чему учит Христос, что нужно и полезно для моего монастыря, для моей епархии, для моего прихода, для каждого человека. Это такая внутренняя свобода, дорогие мои братья и сестры, которую может приобрести только человек, который научился смирению. Тот человек, который смирился, возделал свое сердце, его посетила благодать Божия, и поэтому он приобретает то, что святые отцы называют рассуждением. Апостол Иоанн говорит: «Братья, вы должны различать духов, какой дух от Бога, и какой от мира, или от антихриста». Для того, чтобы нам приобрести эту добродетель рассуждения, которая является необходимой для каждого пастыря и для каждого игумена, мы должны освободиться от всего того, что мы имеем внутри нас человеческого.
Впечатляет то, что наша святая Церковь включает в себя святых, которые были блаженными и юродивыми. Это говорит о том, что Церковь способна рассмотреть внешне как бы в сумасшедшем человеке ту святость, которой он достиг. То есть Церковь смотрит вглубь, а не на внешнее. Она смотрит туда, где присутствует Святой Дух. Святой одной Поместной Церкви является святым всей Православной Церкви. Один святой грек является святым всей Православной Церкви, всех православных христиан. И мы молимся всем святым. Мы особо не интересуемся, откуда этот человек, на каком языке он разговаривал, какую скуфейку он носил. Нас интересует только то, что этот человек – храм Божий, он – святой нашей Церкви. Вести человека к святости, трудиться над спасением тех людей, которых Господь им доверил – дело игуменов, игумений, духовников, епископов. Это очень трудное дело. Знаю, что многие монастыри переживают большие искушением. Но мы должны верить, что это дело не наших рук, это дело Христа. И тогда Господь придет и все сделает.
Когда я был простым монахом, я испытал на себе, как монаха борет дьявол. Потом через какое-то время я стал игуменом монастыря. В монастыре было много братий. И я на себе испытал, как дьявол борет игумена. Потом я стал епископом. И я испытал на себе, как дьявол борет епископа. Хочу, чтобы вы знали, что нас, епископов, дьявол борет больше, чем вас всех. Что бы мы ни шли делать, он всегда впереди нас. И все старается перевернуть с ног на голову. Но Господь над всем и всеми. И Он все управляет и упраздняет эти дела дьявола. Так же и в монастыре. Иногда нам кажется, что монастырь стоит на бомбе, которая сейчас взорвется, и все разлетится, кажется, что с минуты на минуту все взлетит в воздух. Что требуется? Смирение. Молитва. И нужно говорить: «Пусть будет так, как хочет Господь». И как говорил наш старец: «Не бойтесь, не случится ничего больше того, и меньше того, что хочет Господь. Пусть будет благословенно имя Господа». И так монастырь и епархия будут продвигаться вперед со Христом. Но не устоит тот монастырь, в котором игумен и монахи считают, что монастырь – это дело их рук. Не устоит та епархия, та митрополия, где епископ верит в то, что все что делается, делается именно им, потому что он такой умный, сообразительный и сильный. Господь к гордому человеку относится по-другому. Смиренного же Он благословляет и помогает ему. И я желаю, дорогие мои отцы игумены и матушки игуменьи, чтобы мы с вами смиренно и с доверием любви Божией, видя перед собой цель, служили Богу в этом великом деле спасения душ. Это то, что я хотел вам сказать. Простите меня, что я выступил в роли учителя. Если хотите что-то спросить, спрашивайте, я с радостью вам отвечу.
– Что Вы считаете самым важным в игуменском служении?
– Христос спросил Петра: «Ты меня любишь?» Он ответил: «Да». Он сказал ему: «Паси овцы моя». То есть самое важное качество игумена, чтобы он любил спасение душ человеческих и делал все для этого. То есть важно иметь любовь к душам наших братьев и сестер, любить очень сильно их бессмертные души. Однажды на Святой Горе Афон я находился в монастыре Григориат. Сейчас игумен, о котором пойдет речь умер, и я могу рассказать этот случай. В монастыре Григориат был очень хороший игумен, отец Георгий (Капсанис). Я не знаю, слышали ли вы о нем. О нем вышло несколько книг. Я посетил тогда этот монастырь вместе с герондой Ефремом. В тот день отец Георгий был очень сильно расстроен. Он плакал. Потому что какой-то монах, который был большой проблемой для монастыря, подошел к нему и сказал: «Я снимаю с себя монашескую одежду и ухожу». Игумен очень расстроился из-за этого и плакал. Я, долго не думая, ему сказал: «Да ты не переживай, Геронда, оставь его, пусть уходит, зато твоя голова успокоится, и монастырь успокоится. Оставь его, пусть идет». Тогда я так думал. Потому что тогда я не был ни игуменом, ни вообще ответственным лицом. Отец Георгий мне ответил: «Мне очень жаль, я плачу о его бессмертной душе. Я не расстраиваюсь о том, что он уйдет, я очень расстраиваюсь о том, что он потеряет свою душу». Тогда я понял, что игумен должен любить именно спасение бессмертной души каждого человека и должен видеть каждого брата как человека, ради которого умер Христос. Игумен должен любить каждого брата, а не смотреть на него как на какое-то мучение. Я думаю, что любовь – первое и самое главное качество каждого пастыря.
– Что делать с братом или сестрой, у которого проблемы с послушанием? Как ему помочь?
– Мы должны иметь рассуждение. Если этот брат послушник и не слушается, тогда, наверное, надо ему посоветовать возвращаться домой. Поэтому и дается период испытательного срока, чтобы он испытал нас, а мы испытали его. Если я вижу, что это чадо не может находиться в послушании, зачем его держать в монастыре? Если он не оказывает послушания, когда он послушник, разве потом, когда станет монахом, будет слушаться? Он станет еще хуже. Поэтому к периоду испытательного срока мы должны очень серьезно относиться, чтобы потом мы не раскаивались. Если в монастыре останется человек с очень сложным характером, он принесет с собой очень много проблем для всего монастыря. Мы должны успеть это предотвратить в период испытательного срока. Но если человек вначале слушался, а потом, уже после пострига начинает себя плохо вести, тогда, конечно, нужно терпеть. Но если мы видим с самого начала, что человек не может слушаться, я думаю, что его не нужно удерживать в монастыре. Поэтому послушников мы должны испытывать. На греческом языке послушник – это тот, который проходит испытательный срок.
– У нас монастыри общежительные, но встречаются и проявление идиоритма в каждом монастыре. Как, на Ваш взгляд, осуществить переход от идиоритма к общежительному монастырю не только на словах, но и на деле?
– Это дело игумена, чтобы в монастыре поддерживать такой общежительный дух. Если в монастыре есть какие-то вещи, напоминающие больше идиоритмию, которые невозможно изменить, тогда нужно хотя бы с молодыми монахами, которые приходят в монастырь, заниматься, чтобы они не становились такими идиоритмическими монахами. Те, которые уже так привыкли жить, пусть они следуют своей программе, но молодые монахи должны придерживаться правильного образа жизни общежительного монастыря. Потому что если молодые монахи начнут тоже следовать идиоритму, монастырь никогда не исправится и не станет на путь общежительной жизни. И, в конце концов, с этого места захочет уйти и игумен, потому что жить в таком монастыре очень трудно.
– Какие подвиги могут понести современные монахи?
– Наверное, мы, современные монахи, не можем упражняться в тех суровых аскетических подвигах, в которых упражнялись отцы. Мы не можем спать так мало, как спали они. Мы вынуждены спать намного больше. Также больше вкушать пищи, чем они вкушали. Работать, наверное, меньше, чем они работали. Одеваться теплее, чем они одевались, и иметь отапливаемые помещения. Мы должны иметь рассуждение. Но мы не должны делать никаких отступлений там, где речь идет о страстях, то есть мы должны упражняться в послушании и в смирении. Смиряться – это не копать землю или тяжело физически трудиться. Любить брата, любить моего ближнего, не противоречить, не следовать своей воле, не конфликтовать с ближними – это не тяжелый физический труд. Но это очень важные вещи, и в этом мы не должны давать себе послабления. Хочешь кушать – покушай. Очень сильно хочешь спать – поспи. Если тебе холодно – можешь теплее одеться. Но ты не должен распускать свой язык, ругаться с другим. Ты должен исполнять то, что говорит устав монастыря, ты не должен иметь общения с миром, ты должен молиться и относиться внимательно к своей жизни. Для этого не нужны большие телесные силы. То есть именно в каких-то телесных подвигах мы с рассуждением можем дать послабление, но не в духовных вещах. То есть если отвечать на вопрос, это как раз тот подвиг, который по силам современному монаху.
– Что самое главное в молитве?
– Самая главная вещь в молитве и, главным образом, в духовной жизни, и то, что привлекает благодать Бога, это высшее смирение. То, что говорил святой Силуан: «Все спасутся, только я пойду в ад, и там я буду один». Это то, о чем говорил Христос. Держи свой ум в аде и не отчаивайся. Только таким образом может молиться человек. И после такой молитвы в душе святого Силуана благодатью Божией явилась сильная молитва.
– Что требуется от игумена, чтобы братия имели к нему доверие?
– Подразумевается, что тот человек, который хочет стать монахом, первое, чего он должен придерживаться, это иметь доверие к игумену. И игумен – иметь доверие этому послушнику. Если таких отношений нет, тогда монастырь будет лишь прекрасной мастерской или хорошей воинской частью, или каким-то университетом, но только не святой обителью. В монастыре послушник отдает свою душу, всего себя в руки игумену. И игумен передает всю свою любовь послушнику. И таким образом происходит новое духовное рождение. Это таинство Святого Духа. Игумен духовно рождает душу послушника. И он чувствует это, ощущает, что это его ребенок, его чадо. Но и его чадо чувствует, что это его отец. Это невозможно как-то насильно навязать человеку. Это то, что он чувствует, переживает своим опытом в своем сердце, когда действительно происходит это таинство духовного рождения. Предполагается, что это основное условие монашеской духовной жизни монаха.
– Что делать, если в монастырь по благословению Владыки переведены сестры из другого монастыря, которые в течение трех лет не могут прижиться, и принесли с собой проблемы? А в просьбе вернуть их обратно отказано.
– Если в нашем монастыре происходят какие-то вещи, которых мы не можем избежать и как-то что-то изменить, тогда нужно оставлять это на Бога, предавать это в руки Бога, молиться об этой проблеме, стараться не терять душевного мира и просить Бога решить эту проблему. И Господь не оставит нас одних. Он сделает все то, что нужно для спасения нашей души. Мы можем иметь много проблем, происходящих по самым разным причинам. Какие-то проблемы мы можем разрешить, а какие-то не можем. Те проблемы, которые мы не можем разрешить, мы оставляем Богу, Которому все по силам, и Он может разрешить все проблемы. И мы должны быть уверены, что Господь будет действовать.
– Как Вы относитесь к тем, которые не могут отказаться от общения вне монастыря? Например, сестра не удовлетворяется общением с сестрами, имеет от них некоторые тайны.
– Конечно, прежде всего, нужно ее позвать и с большой любовью объяснить ей вообще цель монашеской жизни. Надо сказать ей все то, что она должна знать как монахиня. Но и ты как игуменья должна выслушать ее очень внимательно, выслушать все, что она тебе скажет, и попытаться глубоко понять, почему эта монахиня имеет нужду общаться с миром, с мирским. Может быть, сестры не могут помочь ей своим общением, может быть, я, игуменья, должна уделить ей больше времени, чтобы она имела возможность поговорить со мной. Обычно в женском монашестве такое явление встречается чаще. Если игумения как-то приблизится к таким сестрам, больше им уделит внимания, больше времени выделит, чтобы их выслушать, и потом, может, будет куда-то поедет и возьмет их с собой, они могут исправиться. Монахини легко сбиваются с правильного пути, но они легко возвращаются. Монахи более устойчивы, но если уже уклонились во что-то, то очень сложно их вернуть на путь правильный.
– Современная молодежь сейчас отличается даже от людей, которые приходили 10, 20 лет назад. Как выражается Святейший Патриарх Кирилл, у них переформатировано сознание. И на что необходимо обратить особое внимание при приеме в монастырь таких молодых людей?
– Конечно же, люди, которые приходят в монашество сегодня, они приходят из современного мира, из современного общества. Они – дети этого общества – приносят с собой все проблемы, но так же и все преимущества, которые имеет современный мир. То, к чему мы должны относиться с большим вниманием, и в чем не должно быть никаких компромиссов – человек приходящий в монастырь должен быть психически здоров. Если есть психические проблемы, не надо его делать монахом, потому что в монастыре это все только усугубится. Когда человек имеет психические проблемы, то монашеская жизнь только все усугубляет, она не помогает стать лучше. Лучше пусть он живет в миру как верующий христианин. Если у него нет никаких психических проблем, тогда можно принять его в монастырь с любовью. Мы должны помочь ему найти смысл духовной жизни, объяснить, в чем заключается смысл духовной жизни.
– Что Вы можете сказать о келейной молитве монаха?
– Правило, которое мы выполняем в келье – очень важная духовная работа. И монах должен полюбить свою келью. Мы, игумены и игумении монастырей, должны научить монахов любить свою келью, но и всячески способствовать тому, чтобы они имели время и возможность уединяться в своей келье. Мы должны внимательно относиться к распорядку дня монастыря, следить за тем, чтобы у монашествующих было время для отдыха, для молитвы, для чтения в келье. Это значит, что и мы должны делать то же самое. Если мы выделим время монахам, чтобы они могли в келье молиться и заниматься чтением, конечно же, они полюбят свою келью и будут духовно расти. Но духовный отец монастыря, игумен, должен знать и нужды каждого монаха и, в зависимости от этого, регулировать его духовную работу, его духовную жизнь. То есть игумен должен знать, какое правило вычитывает каждый в своей келье, по сколько он спит, сколько часов он молится, какие молитвы он читает, и даже, что он читает. Он должен это знать, потому что кто-то может впасть в какие-то крайности, и нервная система может пострадать. Или кто-то из монахов может быть беспечным и не молиться, или кто-то вместо духовных книг может читать какие-то мирские книги. То есть игумен не может не следить за духовной жизнью, которую ведет каждый монах. Если он видит, что какой-то монах имеет силы, он должен помочь ему подвизаться, согласно этим силам. Если он видит, что у монаха мало сил, он должен помочь ему выбрать правило, согласно его силам, чтобы монах этот мог постоянство иметь в своем правиле и чрезмерно не уставать. Вы все хорошо знаете, что отцы Церкви учили такой вещи: пусть это будет немного, но в этом будет постоянство, чем взять, например, большое и быстро его оставить. Это особенно касается новоначальных. Они вначале хотят очень много на себя взять, но потом они очень быстро устают. И игумен должен с рассуждением рассчитать силы и руководить подвигами каждого монаха. Мы должны приучать монахов всегда и везде произносить имя Христа, то есть упражняться в постоянной молитве и в келье, и вне кельи, и на послушании, и везде.
– Когда в монастырь приходит сестра, как игумения может понять, что у этой сестры есть призвание к монашеской жизни, а не временная увлеченность?
– Нужно время. Не надо торопиться. Оставить ее на год, два, три. Если игумения внутри имеет какое-то противоречие, сомнение, то лучше еще больше подождать, испытать. В монастырях Греции, иногда практикуется такой подход: когда мы видим, что человек хочет стать монахом, но как-то непонятно, способен он к монашеской жизни или нет, мы даже можем его послать домой на месяц, на два, на три. Мы можем сказать ему: «Ты съезди домой, побудь там три месяца, подумай еще хорошо и после 3-х месяцев приезжай, тогда поговорим». И тогда все сразу становится видно. Конечно же, мы не боги, мы не можем знать будущее. Кто-то может казаться человеком слабым, но в последствие стать хорошим монахом. Кто-то может казаться очень хорошим, но со временем он очень ослабнет. Да сохранит нас Господь от ошибок.
http://monasterium.ru/publikatsii/doklady-2/xxiv-mezhdunarodnye-rozhdestvenskie-obrazovatelnye-chteniya-regionalnyy-etap/-sushchnost-monashestva-khristos-v-serdtse-cheloveka/