День памяти священномученика Августина (Беляева)

Роль архиепископа Августина (Беляева) в становлении Ивановской епархии  неоценима. Его духовное влияние не только на верующих, но и на людей далеких от Церкви было очень сильно.
 Вдохновенное служение преосвященного Августина всегда было событием незабываемым. Владыка совершал богослужения и во Введенской церкви, ставшей теперь монастырским храмом.

Светлый духовный облик Владыки сохранился в памяти знавших его людей. Это был поистине монах, с первых же дней своего монашества взявший тяжкий крест постоянного скитания по тюрьмам и ссылкам, на соболезнования близких спокойно отвечавший: «Что же тут удивительного? Это наш путь. Господь предупредил. А иначе никогда не будешь со Христом».

Священномученик Августин (в миру Александр Александрович Беляев) родился 28 февраля 1886 года в селе Каменка Юрьевецкого уезда Костромской губернии в семье протоиерея Александра и его супруги Евдокии. У них было пятеро детей, и Александр был самым младшим. С детства в нем обнаружился глубокий, благочестивый настрой и проявилась искренняя любовь к храму. Владыка впоследствии рассказывал, что когда ему было шесть лет, родители не взяли его на Пасхальную службу, и он убежал из дома и спрятался на хорах в храме, и там за поздним часом уснул. После службы родители пришли домой и тут обнаружили, что сына нет дома. Когда Александр был еще подростком, в дом к родителям ходил странник, которого многие почитали за благочестивую и праведную жизнь и который не раз, обращаясь к мальчику, называл его архиереем.

 По окончании Кинешемского духовного училища Александр поступил учиться в Костромскую Духовную семинарию, а затем — в Казанскую Духовную академию, по окончании которой в 1911 году он был направлен преподавать русский язык и литературу в Пензенское епархиальное женское училище. Впоследствии он стал также преподавать и в мужском учебном заведении Пензы. В дневнике он в то время писал о себе: «Я не интересуюсь карьерой и положением в обществе и часто бываю, вопреки пословице, один в поле воин... Патриархальный уклад семейной жизни отца внедрил глубоко в моем сознании нравственную ответственность за каждый шаг. Вот почему я, учитывая себя, делаю учет и другим. И от степени требовательности к себе, зависит требовательность моя и к другим...»

 В 1913 году он принял решение жениться на горячо полюбившейся ему девушке Юлии, ученице старшего класса епархиального училища. Она была дочерью священника Александра Евлампиевича Любимова. Во время гонений на Церковь в начале двадцатых годов он был арестован и умер в ссылке.

 Перед венчанием Александр приехал домой к родителям, и его встретил тот же самый благочестивый странник и, приветствуя его, сказал:

 — Ну, здравствуй, Саша-архиерей.

 — Ну какой же я архиерей, у меня невеста, — ответил тот.

 — А все-таки архиерей! — не согласился с ним странник.

 В 1914 году у Александра Александровича и его жены Юлии родилась дочь Юлия, а в 1919 году — вторая дочь, Нина.

 Начались гонения на Русскую Православную Церковь. Александр Александрович стал старостой в храме, явившись неустрашимым защитником православия против раскольников, организовавших в Пензе так называемую «народную церковь», которую возглавил лишенный архиерейского сана Владимир Путята. За свою активную церковную деятельность Александр Александрович в 1920 году был арестован Чрезвычайной Комиссией города Пензы и провел в тюремном заключении полтора месяца.

 22 июня 1920 года скончалась от скоротечной чахотки его жена Юлия, и он остался один с двумя сиротами — шести лет и младенцем девяти месяцев от роду, которых ему помогала воспитывать няня Анисия Ефимовна — неграмотная, но глубоко верующая женщина. Анисия Ефимовна происходила из семьи пензенских крестьян. Мать ее работала сиделкой в больнице. После перенесенной в детстве болезни девочка стала рябой, и отец не любил ее за это. Отец пил, и когда напивался, бил девочку за то, что она рябая, и мать прятала ее на чердаке. Однажды случился пожар, отец побежал тушить, напоролся ногой на ржавый гвоздь, у него сделалось заражение крови, от которого он и скончался. Мать, оставшись одна, отдала Анисию в прислуги в семью врачей. Затем она попала к Александру и Юлии, когда те только что поженились, и воспитывала всю жизнь их детей.

 28 августа 1920 года Александр Александрович был рукоположен в сан священника. В 1922 году Пензенская ЧК снова арестовала его и продержала в заключении около трех месяцев. Выйдя из тюрьмы, он с детьми переехал на родину в город Кинешму, где стал служить в одном из городских храмов. Его самоотверженное, подвижническое пастырское служение вскоре сделали его известным не только среди православных города Кинешмы, но и во всей Иваново-Вознесенской епархии. Верующие полюбили пастыря, который откликался на всякую просьбу о помощи. Было видно, что, несмотря на свое затруднительное семейное положение, он всего себя отдал на служение Богу и Его святой Церкви. Вскоре отец Александр был возведен в сан протоиерея.

 В 1922 году возникло обновленческое движение, которое в 1923 году достигло большого размаха; благодаря энергичной поддержке безбожной власти, большинство храмов в Иваново-Вознесенске были захвачены обновленцами. Епископ Иваново-Вознесенский Иерофей (Померанцев) отпал в обновленчество, а викарный епископ Кинешемский Василий (Преображенский) был арестован властями. 14 сентября 1923 года в Покровском кафедральном соборе в Иваново-Вознесенске состоялось собрание представителей одиннадцати православных религиозных общин города, съехавшихся для обсуждения вопроса о приглашении православного епископа на свободную архиерейскую кафедру. Собрание единогласно постановило: «принять кандидатуру протоиерея Александра Беляева, проживающего в городе Кинешме, временно, впредь до возвращения епископа Василия и просить Патриарха Тихона посвятить протоиерея Александра Беляева на просимую должность». «Согласно означенного постановления, — писалось в ходатайстве собрания Патриарху, — просим Ваше Святейшество благословить наше общенародное избрание протоиерея Александра Беляева во епископа города Иваново-Вознесенска и совершить над сим народным избранником хиротонию во епископа».

 17 сентября Патриарх Тихон постановил: «Ввиду явного уклонения в раскол Иваново-Вознесенского епископа Иерофея, считать кафедру города Иваново-Вознесенска свободной; назначить на нее протоиерея Александра Беляева». 21 сентября 1923 года протоиерей Александр по пострижении в монашество с именем Августин был хиротонисан во епископа Иваново-Вознесенского.

 Прибыв в Иваново, владыка ревностно принялся за исполнение архиерейских обязанностей. Он часто служил и за каждой литургией после чтения Евангелия произносил вдохновенное слово. Православные в Иванове полюбили архиерея. Перед богослужениями и после них его встречали и провожали толпы верующих. Его богослужения привлекали к себе сосредоточенностью и духовным миром. После литургии владыка не спеша благословлял всех подходивших к нему.

 Ознакомившись с положением дел в епархии касательно обновленческого раскола, преосвященный Августин отправил доклад Патриарху Тихону, в котором, в частности, писал: «Почитаю долгом уведомить Вас, Ваше Святейшество, что по прибытии на вверенную мне Иваново-Вознесенскую кафедру я нашел в некоторых приходах рознь между духовенством и мирянами, решительно не принимающими обновленческого епископа Иерофея. Последним духовенство запугано. Однако, всё же некоторые причты явились ко мне, испрашивая прощение и благословение: к концу всенощной на Воздвижение Креста Господня прибыли приходские советы 11 ти церквей и все городское духовенство за исключением духовенства Крестовоздвиженской церкви, состоящего в управлении обновленцев, а также и тех, которые состоят должностными лицами в обновленческом управлении... Духовенством было выражено раскаяние в уклонении от Православной Церкви, и после приличного случаю слова с моей стороны, под напев молитв пасхальных произошло в подлинном смысле трогательное примирение духовенства и мирян. После в храмах с этого момента стали возносить Ваше имя. На следующий день, 14 (27) сентября, после литургии я был позван в местное ГПУ. По-видимому, злонамеренные люди сообщили о мне ложные сведения, как якобы об административно-высланном из города Пензы. Я рассказал истинное положение вещей о себе и получил предложение удалиться в Кинешму в 24 часа и жить там под подписку о невыезде до выяснения моей личности в Пензе. Отслужив после этого вечерню в Александро-Невской церкви при плаче верующих, наполнявших храм, я утром следующего дня выехал в Кинешму, где живу и служу доныне.

 Однако настроение церковное не понизилось. О чем свидетельствует тот факт, что 27 сентября (10 октября) ко мне явились представители от Крестовоздвиженской общины города Иванова и вручили протокол общего собрания, заключавший просьбу ко мне принять общину под свое управление ввиду желания общины порвать общение с обновленцами. Я благословил их решение и принял в общение.

Любовь, смирение, терпение и милосердие к ближнему — всеми этими качествами обладал владыка Августин. Имея высокий сан, он смирялся перед каждым, даже перед нищим. Имея возможность, даже в те годы, как-то устроить свою жизнь материально, хотя бы с большими удобствами, он не имел ничего, кроме одежды на себе, и ту по усмотрению других. Имея возможность питаться хотя и постной, но изысканной пищей, он выбирал самое скромное и простое, и в малом количестве. Он был монах от первых дней пострига и благодушно нес крест постоянных скитаний по тюрьмам и ссылкам. На соболезнование близких о его скорбной участи он всегда спокойно и благодушно отвечал: «Что же тут удивительного, это наш путь. Господь об этом предупреждал, а иначе никогда не будешь со Христом».

 Перед монашеским постригом и рукоположением в сан архиерея близкие уговаривали его подождать до того времени, пока дети не станут материально и морально самостоятельными, но он был на этот счет иного мнения и говорил, что они — сироты и он даже спешит, устраняя всякие колебания из своей души, вручить их именно сейчас попечению Божией Матери, чтобы тем самым сделать их положение наиболее прочным, так как уверен, что при таком высшем покровительстве они никогда и ни в чем не будут нуждаться. Эта его несомненная вера оправдалась впоследствии вполне. Дочери владыки Августина, хотя и редко видели отца, никогда и ни в чем не нуждались — ни материально, ни морально. Его молитвы, напутствия, наставления и письма — были главным воспитывающим руководством. И даже безбожная окружающая среда, с которой они столкнулись впоследствии, не могла подорвать благодатного влияния архиерея-подвижника. Он воспитал в них послушание воле Божией, терпение, незлобие и доброту, и всегда все окружающие чувствовали, что эти дети находятся под молитвенной защитой святого.

Преосвященный Августин любил истовое, уставное богослужение, любил благоговейное неспешное пение и чтение, чуждое духа театральности. К сожалению, регенты городских храмов в Иванове, за исключением собора, где служил епископ, любили именно такое вычурное пение, и несмотря на все разъяснения владыки об убивающей дух церковности театральности, они не хотели переделывать своих вкусов, чем доставляли ему немало огорчений. Но зато если при объезде преосвященным Августином епархии попадался настоятель храма одних вкусов с владыкой и совершалось богослужение в духе строгой церковности, оно становилось для всех большим утешением. Сельские храмы Ивановской епархии, когда в них служил владыка, были всегда полны молящихся. Люди заранее узнавали, в каком сельском приходе будет служить епископ, и приходили в храм, расположенный от их сел и городов нередко на значительном расстоянии. Если было лето, то все приезжие в ожидании богослужения располагались в ограде храма или в ближайшем лесу и затем отстаивали в храме всенощные, продолжавшиеся по четыре—пять часов.

Часто к епископу приезжали духовные дети из других городов, их владыка оставлял жить у себя в доме. Он искренне и радушно принимал всех, и верующие чувствовали в нем отца, чья любовь и самоотверженное служение многих вывели на узкий, спасительный путь, уведя с широкого, приукрашенного яркими, но пустыми утехами погибельного пути, пробудив в них жажду чистого жития во Христе.

 В это время по благословению владыки были организованы религиозные кружки. В одном из таких кружков занимались дочери владыки, Юлия и Нина. Вела его молодая учительница Лариса Николаевна Гладцынова. В кружке занималось восемь девочек, Нина была самой младшей. Занятия проходили почти каждый день. Наибольшее значение придавалось религиозному воспитанию. Нередко Лариса Николаевна спрашивала, сделал ли кто из девочек что-нибудь хорошее сегодня. Она научила их быть внимательными к своей религиозной жизни, наблюдать за собой, вести дневники. Она ставила с детьми спектакли; девочки выпускали журнал, в котором помещались сочиненные ими рассказы. Впоследствии Лариса Николаевна была арестована и выслана из Иванова в Орел.

 15 февраля 1924 года власти арестовали епископа Августина, и он был заключен в тюрьму в городе Иванове. Его обвинили в нарушении законодательства об отделении Церкви от государства, «выразившемся в назначении следствия о выяснении возможности вступления в третий брак» некоего гражданина, а также в том, что он, «пользуясь положением духовного лица и используя религиозные предрассудки населения, старается направить последнее к сопротивлению законам советской власти». Законным власти считали обновленчество, и потому объединение вокруг епископа Августина большинства православных, покаяние обновленческих священников и возвращение храмов, занятых обновленцами, в Православную Церковь было в их глазах незаконным.

 8 августа 1924 года Коллегия ОГПУ рассмотрела «дело» епископа и постановила его освободить, а само дело прекратить.

 В 1925 году почил Патриарх Тихон, и преосвященный Августин был на погребении Святейшего и принимал участие в избрании Местоблюстителем митрополита Петра в соответствии с завещательными распоряжениями Патриарха.

 Из Москвы епископ Августин вернулся в Иваново, но местные власти всячески препятствовали служению в городе архипастыря и потребовали, чтобы он покинул город. С середины 1925 года ему пришлось жить в Москве и в Кинешме, приезжая в Иваново лишь для совершения богослужений, когда в связи с большими церковными праздниками православным удавалось добиться разрешения на приезд епископа в город.

Православные в Иванове не согласились с решением местных властей о высылке епископа Августина в Москву, тем более что это было сделано без суда; они стали добиваться возвращения архиерея в город. Было собрано множество подписей под обращением с просьбой вернуть епископа Августина в Иваново. Среди подписавшихся было много рабочих. Когда подписи были собраны, верующие отправили с документами своих представителей во ВЦИК к Калинину. Им удалось склонить к защите своего правого дела одного из чиновников ВЦИКа, который помог им добиться того, что незаконное решение о высылке епископа Августина было отменено, и владыка вернулся в Иваново.

Почти ежедневные проповеди, все возрастающая известность архиерея, любовь к нему ивановской паствы, а также почти полное поражение обновленцев в Иванове приводили в ярость местных безбожников, и 1 сентября 1926 года начальник Ивановского ОГПУ отправил донесение начальнику 6-го секретного отдела ОГПУ Тучкову в Москву, потребовав от московских властей разрешения на высылку епископа Августина за пределы Ивановской области. В своем заявлении он, в частности, писал: «Убаюканный неприкосновенностью... гражданин Беляев пришел к заключению, что бороться с ним Губотдел не может и что в размахах работы ему в настоящее время не стоит стесняться... Эта наглая уверенность гражданина Беляева вылилась в новые формы работы для создания нелегальных кружков пока не оформленных христиан, имеющих целью завлечь и возвратить в "лоно Церкви" детей вообще, в частности коммунистов, в возрасте 13–16 лет…»

8 сентября 1926 года Тучков распорядился арестовать епископа и под конвоем доставить в Москву. 9 октября епископ Августин был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. 21 октября власти допросили его.

В опровержение возводимых на него обвинений владыка написал пояснение: «Относительно возводимых на меня обвинений со стороны следователя в распространении провокационных слухов с контрреволюционной целью считаю своим долгом заявить, что мною, наоборот, были приняты меры к устранению явлений, компрометирующих советскую власть…»

После допроса было составлено заключение по делу епископа, где ему было поставлено в вину, что по его инициативе «была организована епархиальная канцелярия для управления Иваново-Вознесенской епархией. Эта епархиальная канцелярия не была зарегистрирована в отделе Управления, что и носило характер нелегальной организации. Кроме этого... с целью "возвращения в лоно Церкви" у себя на дому организовал нелегальный кружок, где и преподавал детям, не достигшим совершеннолетия, Закон Божий».

 22 октября 1926 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило епископа к трем годам ссылки в Среднюю Азию.

После окончания трех лет ссылки Особое Совещание ОГПУ 14 октября 1929 года постановило: запретить преосвященному Августину в течение трех лет проживание в шести крупных городах и областях этих городов, а также в Ивановской области, с прикреплением на эти три года к постоянному месту жительства для удобства за ним надзора ОГПУ.

 Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий назначил епископа Августина на Алма-Атинскую кафедру, но местные власти запретили владыке жить в Алма-Ате, и митрополит Сергий направил его на кафедру в Сызрань. В апреле 1930 года преосвященный Августин прибыл в Сызрань, где снял часть дома; сюда к нему приехал его келейник Борис Семенов. Здесь, в Сызрани, владыка рукоположил его в сан диакона.

 Весной 1930 года местные власти в Сызрани начали активную кампанию по закрытию церквей, когда сразу же было закрыто пять храмов. Верующие направили делегацию в Москву с ходатайством об открытии незаконно закрытых церквей.

Епископ Августин с начала своего служения на этой кафедре стал пользоваться огромным авторитетом среди верующих и объединил вокруг себя все духовенство, явившись для всех и заботливым отцом, и мудрым руководителем. Это не понравилось местной власти, и она стала искать повод для ареста архиерея и активной части духовенства и верующих. Меньше года прослужил преосвященный Августин в городе Сызрани. 21 февраля 1931 года ОГПУ арестовало его и с ним шестнадцать священников, одного монаха и тридцать девять мирян, в их числе старост и членов церковных двадцаток.

Вызванный 22 апреля на очередной допрос, владыка на настойчивые требования следователя признать себя виновным в участии в организованной антигосударственной деятельности ответил: «В предъявленном мне обвинении виновным себя ни по одному пункту обвинения не признаю…»

28 октября 1931 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило епископа Августина к трем годам заключения в концлагерь.

По окончании срока заключения, в 1934 году преосвященный Августин был назначен епископом Калужским и Боровским.

Служил епископ в Калуге в храме великомученика и Победоносца Георгия. От дома до храма он всегда ходил пешком, в рясе и клобуке, с панагией на груди и с посохом в руке. Между тем это было время разгара гонений на Русскую Православную Церковь, и зачастую, когда он шел по улице в храм, прохожие смеялись над ним, отпуская ему вслед оскорбительные реплики, но он шел и как будто не слышал их. Когда к нему подходил кто-нибудь из верующих под благословение, он всегда останавливался и не спеша благословлял. Владыка часто служил и всегда за богослужениями проповедовал. Православный народ любил своего архипастыря, и во время его служб в храме всегда было много молящихся. Молился он сосредоточенно и вдохновенно и этим вдохновением и серьезностью увлекал других. В нем чувствовались непоколебимая апостольская вера и твердость, видя которые, и другие укреплялись в вере и уповании на Господа, вновь ощутив себя стоящими на твердом камне, которому не страшно море бушующего злобой безбожия. После богослужения владыка выходил на кафедру, и народ подходил к нему под благословение. В это время все присутствующие пели молитвы «Отче наш», «Царю небесный», «Не имамы иныя помощи» и другие — и так выучивали их наизусть. Чаще всего народ не покидал храма, пока владыка не благословит всех. После этого многие шли вместе с ним, провожая его до дома.

2 апреля 1936 года преосвященный Августин был возведен в сан архиепископа. Пасха 1937 года, благодаря торжественному и вдохновенному служению владыки, несмотря на все гонения, ощущалась верующими в Калуге как одна из самых радостных. Воскресение Христово осознавалось реальнее всех событий мира сего, перед ним отступал и рассеивался тяжелый мрак, охвативший тогда все сферы жизни народа.

 Осенью 1937 года среди духовенства, верующих и жителей города Калуги начались аресты. Архиепископ Августин был уверен, что воинствующие безбожники непременно его арестуют, и он спокойно и серьезно готовился к предстоящему аресту и грядущим страданиям. Пересматривал записи, письма, уничтожал все то, что кому-либо могло повредить. Накануне праздника Рождества Богородицы, 20 сентября, ему пришла повестка с требованием явиться к городским властям. Иногда власти вызывали архиерея в здание городского совета по церковным делам, но время в этой повестке было проставлено столь позднее, что владыка понял, что его вызывают для ареста. Дочь владыки почти всегда заходила из школы к нему, а вечером уходила ночевать к себе. В этот день она задержалась в школе и не пошла на всенощную. Когда владыка пришел из храма, он спросил ее: «Ты почему не была на всенощной? Я тебя искал. Я тебя смотрел». И прибавил: «Меня вызывают в горсовет». Затем благословил ее и сказал: «Если тебе будут нужны деньги — молись преподобному Серафиму, он поможет тебе. Он всегда мне помогал».

 В ту же ночь в дом, где жил архиепископ, пришли сотрудники НКВД и забрали все его вещи: панагию, Евангелие, духовные книги, дикирий, трикирий и многое другое, взяли всё, что попалось под руку.

 После ареста владыка был сразу допрошен. И затем допросы продолжались весь месяц.

Архиепископ Августин держался мужественно и, несмотря на угрозы следователей и оговоры лжесвидетелей, категорически отвергал все обвинения.

19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила архиепископа Августина к расстрелу. 21 ноября дочь архиепископа Нину вызвали в НКВД и стали спрашивать, кто бывал у владыки, и, добиваясь ответов, угрожали арестом. Следователи предполагали страданиями дочери сломить волю архипастыря и заставить его оговорить себя. Допрос длился долго, но ни к чему не привел. Заметив, что Нина увидела стоявший в углу посох владыки, следователь сказал: «Возьмите его, он ему больше не понадобится». Затем подписал пропуск на выход из здания НКВД и сказал, чтобы она принесла отцу чистое белье. На вопрос, что будет с владыкой, следователь ответил: «Подумайте лучше о себе, его вы больше не увидите».

 На следующий день Нина принесла владыке в тюрьму чистое белье.

Архиепископ Августин (Беляев) был расстрелян 23 ноября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле.

 Память священномученика Августина совершается 10 (23) ноября.

http://www.hramzis.ru/life/23-11.php