– Какие духовные отношения должны быть между монастырями и приходами?
– У них общая миссия, и усилия тоже должны быть общими, а отношения – гармоничными. Не знаю, легче ли жизнь в монастыре, чем в общине, то есть приходская жизнь!.. Приходской священник больше монаха должен бороться за ценности Церкви, его окружает множество соблазнов, у него больше искушений.
– Отец Димитрий Бежан[1] говорил: «Демон бьет из большой пушки, из тяжелой артиллерии прежде всего по монастырям. Из всех христиан прежде всего держат на мушке монахов! Они ведут ближний бой. У сатаны очень мощная артиллерия. Возможно, время от времени кто-нибудь и упадет…» Как вы прокомментируете это?
– У монаха трудная миссия, он как солдат, сражающийся на передовой линии веры!.. Он должен быть подготовлен к тому, чтобы побеждать, но также и к тому, чтобы падать, по необходимости. Всё зависит от силы молитвы, от его нравственной крепости.
– Всё тот же отец Бежан говорит еще: «Монастыри должны вернуться к полному соблюдению правил святителя Василия Великого. Все монахи должны идти к совершенству, оставив позади себя все проблемы социальной жизни. У них только одно дело и один путь – старание светлыми достигнуть ворот рая». А что делать с теми монастырями, в которые проникла цивилизация со всеми ее искушениями, которые судятся за земли, за собственность? Что делать с теми монахами, которые демонстрируют себя в обществе больше, чем мирские звезды? Многие христиане со слабой верой, очевидно путающие Церковь и христианскую жизнь с замашками некоторых ее представителей, судят обо всем Православии по подобным, хочется надеяться, исключениям…
– Рвение и благодать священника, монаха скорее становятся видимы среди множества людей, чем в пустыне. В пустыне ты сам за себя ручаешься пред лицом Бога, а среди множества людей ты делаешься поручником за каждую душу в отдельности.
– Есть ли разница между нынешним монастырским послушником и послушником тех лет, когда вы поступали в монастырь? Достаточно ли сейчас образцов для молодых людей, поступающих в монастырь?
– Образцом для любого молодого человека, желающего поступить в монастырь, остается Иисус Христос. Затем святые отцы, а потом у нас есть множество монахов и священников, могущих служить образцом для молодых. Первым по времени образцом должен стать приходской священник, открывающий глаза ребенку, юноше на духовную жизнь. Священник, раскрывший душу и сердце молодого человека для монашеской жизни, для служения Церкви, приобрел себе свидетеля во спасение.
– Как вы смотрите на духовное обновление румынского богословия?
– Его не надо обновлять, его надо сохранять. Румынской Церкви свойственен прекрасный рост, у нее есть история, традиция, жизнь, полная образцов, святых людей, мучеников!.. Высший образец жительства заключен в Иисусе Христе. Обновление означает размывание этого жительства.
– В опросах, проводимых в нашем обществе, Церковь пользуется самым высоким доверием румын. Сказывается ли это доверие на уровне веры нашего народа?
– Живую Церковь Иисус Христову не одолеть, пока есть молитвенники и постники, известные и неизвестные. Если об этой Церкви идет речь, тогда, если человек выражает доверие Церкви, это значит, что мы на верном пути!.. А если речь идет об институции с людьми и их грехами, тогда будем молиться Богу, чтобы Он всё поставил в правильное русло, чтобы сохранил нас от множества искушений, обуревающих нашу традиционную Церковь.
Экуменизм
– Вы верите, что когда-нибудь христианские церкви объединятся вокруг Православия?
– Это политический вопрос – шанс других церквей вернуться к первоначальным корням, хранящимся в Православии. Но судя по тому, как ведут себя сейчас другие христианские церкви, они не хотят идти в Православие. Престиж Православия мешает им. Они хотят ослабления Православной Церкви, которая чудесным образом хранила свою мощь две тысяч лет, а временами даже умножала ее в результате испытаний, которым подвергалась.
– Вы верите, что Румынская Церковь как институция уступит перед экуменическим соблазном, пропагандируемым современными течениями, идущими с Запада? Является ли экуменизм решением проблемы противостояния «исламскому фундаментализму», наводящему страх на Европу?
– Не исламский фундаментализм представляет опасность для нашей Церкви, а политиканские тенденции, проявляющиеся в ее верхах и структурах. Простой христианин жалуется, что уже не видит Бога за величием Его иерархов!
– Какое зло может причинить экуменизм Православию?
– Изменить то, что хранилось нетронутым в течение двух тысяч лет. Если ты лезешь в фундамент дома, разве ты не подвергаешь его опасности рухнуть? Вместо того чтобы заниматься судьбой наших верующих, верой каждого, жизнью нашей Церкви, мы строим планы по расширению… И однажды окажется, что мы хорошо сорганизовались, построили планы и привели их в исполнение, но нам уже не к кому обратиться. Ибо христианин, сбившийся однажды с пути, потерявшийся, заблудшим и остается.
– Что потеряла бы практически Православная Церковь в том случае, если бы приняла это решение?
– Дорогой мой, Православие – это врачевство для возрождения западных церквей. Наша Церковь представляет духовную силу и энергию Европы без всяких оговорок. Вот стоят друг перед другом православный христианин и христианин-католик – из Испании, Италии, Германии. И спрашивает католик православного: «Ну, и к чему вам этот пост? К чему вам эти праздники? Вы поститесь и сохнете, соблюдаете праздники и стали нищими!» – «Да, – мог бы ответить ему православный, – воздержание посредством поста является врачевством и для тела, и для души, это испытание характера, это наша связь с первыми христианами. Если мы лишимся этой связи, мы лишимся всего. Если мы не будем жертвовать ничем, то как же мы поймем, что такое спасение?» Впрочем, Православие стало миссией в Европе теперь. Каждый православный румын, уезжающий на Запад, совершает миссию. И католицизм у нас тоже сильнее, чем на Западе. Всё, что было в контакте с Православием, сохранило свою первоначальную энергию и силу.
– Какие слова вы обратили бы к тем представителям нашей Церкви, которые приняли бы экуменическое решение, мотивируя это тем, что, мол, этого требует «исторический момент», глобализация, присоединение к Европе?
– Пусть они возвратятся к слову Христову, к советам святых отцов – там содержатся ответы на все их инициативы.
Мать и Церковь
– Николай Йорга[2] сказал: «У нас есть две сущности, сохраняющие душу румынского народа: Церковь и сёла». И, говоря о Церкви, уточнял, что речь идет в первую очередь о монастырях.
– Да. И матери этого народа!.. Женщины растили детей в уважении к Церкви, в страхе Божием независимо от эпохи, руководства, идеологий. Женщины своей самоотверженностью, заботой о детях и будущем своей семьи победили и Сталина, и Дежа, и Чаушеску[3]. Конъюнктурные диктаторы хотят за несколько лет разрушить то, что народ созидал два тысячелетия. Все бури проходят. Они оставляют раны, но проходят. Поэтому человек, румын, должен быть уверенным в том, что правда в конце концов всегда оказывается на стороне мудрых и терпеливых. Пример терпения румынских матерей должен стать уроком для всех людей, политики ли они, интеллектуалы или обычные труженики. А село! Село было очагом, в котором завязалась ткань народа, в селе румын чувствовал себя дома. Города были населены самыми разными народами, а в селе, где и работа была тяжелее, жил румын, трудясь в поте лица своего, причем очень редко – на себя одного.
– Ион Сырбу, великий и забытый писатель[4], бывший политзаключенный, писал в одном из своих писем, отправленном из Крайовы 18 июня 1985 года: «Пристал ко мне на улице один мой стукач, говорит: “Ты веришь в Бога?” – “Верю!” – “Веришь, что Он существует?” – “Существует”, – сказал я. “Откуда ты это знаешь?” – “Мне сказала это мама. А мама никогда не лжет”».
– Прекрасно, прекрасно!.. Мама делает из младенца человека, она указывает ему путь, открывает ему Бога. Красивая семья, сплоченная, благоразумная в своем поведении – вот что создает завтрашнюю смену любому обществу. Молитва матери о ребенке сильнее и слышнее даже молитвы священника. К одному священнику всё время ходила одна женщина и платила за молебны, чтобы вернулся ее сын, ушедший из дому и пропавший где-то. Священник сказал ей: «Ты уже столько денег оставила в церквах, сколько весит он сам! Лучше молись о нем, и он вернется. Молитва матери не имеет себе равных в этом мире».
– Современная мать уже не рожает много детей, как в былые времена. Это умная позиция или проявление эгоизма, грех?
– От подвига матерей зависит настоящее и будущее нации. Некто спросил священника: «Чего нам не хватает, чтобы дать человеку должное воспитание?» А он ответил: «Матери! Потому что помимо того, что дает человеку общество, первое семя посевает в душе мать».
– Существенно ли изменилось нынешнее румынское село по сравнению с тем, что было пять, шесть десятилетий тому назад? Что хорошего в нынешнем селе, что плохого?
– Румынское село было колыбелью христианской духовности. И остается им, впрочем. Однако утрачена семейственность – состояние, которое ты ощущал, особенно в праздники, что всё село – это одна семья, как было раньше! Власть Церкви – во власти каждого человека, входящего в нее.
– Является ли изгнание бесов испытанием для монаха? Кто может бороться с диаволом на его поле?
– Всякий священник, всякий монах уполномочен бороться посредством молитвы с диаволом. Но человек не является «полем диавола», человек – это Божие существо, которое на время оставлено во власти зла. Душа обожествлена благодатью, тело обожествляется через рождение и крещение. Сила молитвы велика, и это фундаментальная проблема веры, нашей Церкви.
– В храмах, монастырях действительно видишь народ, больше или меньше – в зависимости от события, праздника. Однако что можно наблюдать – так это то, что в храме вообще собираются бедные люди, больные, те, кто не имеет таланта жить. А кому хорошо живется, кто успешен и в карьере, и в бизнесе, те приходят в храм так, только для галочки, как будто желая этим сказать, что у них и в этом плане «всё схвачено». Или приходят, только когда им нужно создать имидж для выборных кампаний, когда хотят, чтобы их видели в «гуще народа». Как вы оцениваете это?
– Из славы Церкви все крадут по кусочку! Но каждый будет судим по своим делам, своей вере. Человек, исполняющий свой долг там, где он находится, со страхом Божиим и уважением к закону, с уважением к себе подобным, – настоящий христианин. В храм приходят и богатые, и бедные, и живущие во Христе, и люди сомневающиеся, и ищущие. Всё дело в том, чтобы их встретили тепло, помогли, если они нуждаются в помощи. В этом роль Церкви – чтобы верующий находил ее [помощь], когда испытывает нужду. – Вы думаете, в тот момент, когда решится проблема насущного хлеба, работы, жилья, денег, люди в меньшем количестве будут ходить в церковь? – Это не только проблема верующего, это и проблема приходских священников, монахов, церковных иерархов. Если упадет интерес к вере, вина будет общей, а авторитет ослабнет. Но румын именно во времена испытаний, когда приходили турки, татары, брал алтарь церкви, брал Библию и прятался в лесу, спасался таким образом. Румын найдет ответ на все испытания, а испытание, успешно пройденное, делает человека крепче. – Мне говорил один норвежский интеллигент, которого я возил в паломничество по нашим монастырям, что в Норвегии церковь по большей части декоративна, она скорее музей. Процент ходящих в храм для молитвы ниже десяти. Родители ведут своих детей за ручку в церковь, чтобы показать ее как место, в котором воспитывались их деды. Тем не менее, говорил мне тот же норвежец, человек у них не лжет, не крадет, сдерживает данное слово, преступление у них редкость, нарушение прав собственности – нечто неслыханное, и прочее в том же роде. Они больше не нуждаются в законах, наказаниях, это всё вошло в норму. Считаете ли вы, что если мы будем в таких же условиях, то наша Церковь окажется в той же опасности?
– Тем более наша Церковь имеет свое предназначение и миссию, полную ответственности. Румын вышел из коммунизма таким, каким вышел: с множеством грехов, которые вошли у него в обыкновение. Он научен был врать, говорить «столько-то килограммов на гектар» там, где не делалось почти ничего, говорить, что всё отлично, когда дела у него шли плохо. Политики первыми должны научиться говорить правду народу, затем в школе нужно ввести красивую атмосферу, которая внушала бы ребенку веру в ценности, в светлые идеалы, в патриотическую идею. Если мы не возродим патриотизм в школах, семье, если не вернем в умы молодежи прекрасные образцы из истории и румынской культуры, то будем иметь поколения всё более и более чуждые Румынии. Мы будем иметь поколения, воспитанные телевизором, выдрессированные так, чтобы не задавать никаких вопросов, принимать всё, что им ни предложат.
– Поведение многих священников, ведущих себя как функционеры от Церкви, бросающих вызов приходу своей тягой к обогащению, своими порой распутными выходками, вызывает обильную критику со стороны верующих, используется как аргумент сектантами. Каково ваше мнение на этот счет?
– Есть и такие, и такие! Но крепость слабеет не из-за атак извне, а чаще всего изнутри. В этом роль иерархов – сочетать труд по администрированию с наставлением клириков. Однако христиане могут изменить священника, если сумеют обуздать его вовремя, повернуть его к своим нуждам. Огромная ответственность ложится на священника: каждая погубленная душа вменится ему более чем в преступление.
– Как вы смотрите на отношение нынешней власти к Церкви? А на отношение церковных верхов к власти?
– Власть Церкви – во власти каждого человека, входящего в нее. Все прочие власти конъюнктурны. К политической власти нехорошо приближаться тому, кто неуверен, что сможет выстоять в этой мельнице, где многие души погибают, многие характеры меняются.
С архимандритом Иустином (Пырву) беседовал Адриан Алуй Георге
Перевела с румынского Зинаида Пейкова
Călăuză Ortodoxă 17 июня 2014 года
[1] Священник Димитрий Бежан (1909–1995) – духовный писатель, исповедник веры, узник советских лагерей в 1942–1948 гг. и румынских тюрем в 1948–1964 гг. Так, он написал книгу «Оранки» об Оранском Богородицком монастыре Нижегородской области, перепрофилированном в лагерь для военнопленных, где о. Димитрий как полковой священник и содержался.
[2] Николай Йорга (1871–1840) – румынский историк, академик, премьер-министр Румынии в 1931–1932 гг.[3] Георге Георгиу-Деж (1901–1965) и Николай Чаушеску (1918–1989) – руководители Румынии в социалистический период, соответственно в 1948–1965 и 1965–1989 гг.[4] Ион Дезидериу Сырбу (1919–1989) – румынский писатель, драматург, новеллист и философ.
Православие ру