«Днесь весна душам» — говорит Св. Церковь. И первая неделя Великого Поста всегда в преддверии весны, когда природа пред глазами всего человечестваежегодно таинственным языком повторяет учение о воскресении мертвых, живописуя его чудом своего оживления, напоминая, что время зимней «смерти» для нее кончается, впереди воскрешение жизни. И в нашем подсознании начинается то же ожидание обновления души и радование о том, что это непременно произойдет. Воскресает природа, но ведь и мы тоже природа и наши души ждут своей весны — своего воскресения. Так начинается пост — праздник души.
И как-то само собой отступают на задний план суета и назойливые житейские дела, которые в другое время властно диктуют свои требования и подчиняют себе весь строй нашей жизни, когда мы, рабски не задумываясь, повинуемся их насилию. В пост все по другому. С прощеного воскресенья душа, как бы истрезвившись настраивается на строгий лад, ведь надо вспомнить кого и чем я умудрился обидеть, и как трудно признавать, что это именно я виноват. Трудно, но что делать? Надо!
С завтрешнего дня начинается неделя говения. Говение — подготовка к исповеди, сама исповедь и причащение Св. Христовых Тайн. Строгие великопостные службы настраивают на покаянный лад. И вопрос «по Божьи ли я живу»? — все чаще тревожит сознание -это благодать Божия стучится в сердце. На первой седмице говение особое. Это отчет пред Богом за весь прожитый год со строгой проверкой себя, своей жизни пред лицем Правосудия Божия. Какое немыслимое соотношение — Бог Всемогущий, Всесильный, Всеведущий Творец и мы слабые, немощные по душе и телу, но любимое Его творение, не умеющее любовью ответить на Его Любовь. Не это ли порождает в нас смиренное сознание своего недостоинства и греховности.
Наши боголюбивые деды и бабушки проводили всю первую неделю в строгом воздержании, неукоснительном посещении Божьего храма. И дома уже не до забот о трапезах. Заранее тщательно мылась и выжаривалась посуда, чтобы и запах не смутил воздержников. Св. Евангелие, Псалтирь появлялись на видном месте, безгласно напоминая о духе этого особого времени. Идет Великий Пост!
Церковную исповедь предваряло домашнее покаяние и очищение совести. Проверяя себя, душа сокрушалась от зрения одних грехов, вспоминала и оплакивала другие, давала обет изжить третьи, каялась в греховных привычках. В семьях водворялась особая благоговейная тишина и мир. Все это совершалось в предощущении суда Божия на предстоящей церковной исповеди. Готовясь к этому суду, идя на исповедь они заранее знали в чем будут каяться, пережив уже личную исповедь в душе своей. Кроме того внимательные говельщики устанавливали связь нынешнего покаяния с прошлогодней своей исповедью.
«Вот поговею, пойду к духовнику, а он меня спросит, как боролась с грехами исповеданными ранее, исполнила ли эпитимию, совет, данный тогда. Что я ему отвечу? Не грешу ли доселе теми же привычными грехами»? И начинается опять воспоминание, которое усиливает покаянное чувство, обостряет сознание ответственности и располагает к исправлению, понуждает к борьбе с греховными наклонностями и привычками. Страдания души от осознания своей крайней греховной немощи порождают столь необходимую для покаяния и исправления неприязнь ко греху, за который уже в который раз приходится отвечать пред Богом на исповеди. Неприязнь и отвращение ко греху (особенно главному в себе) заставляет внимательно относиться к своим поступкам в жизни, думать о мерах, как предупредить повторение греха. Намечаются и изменения жизни, чтобы предотвратить саму возможность отягчаться бременем греховным. В одном случае думается о прекращении внутренней связи с сомнительными друзьями; в другом — о изменении распорядка своего дня (в связи с необходимостью наладить выполнение утреннего и вечернего молитвенного правила), в третьем о необходимости оказания помощи нуждающимся в ней. И так незаметно эгоизм уступает место думам спасительным, и покаянные чувства становятся споспешниками спасения. Это уже не формальное перечисление кое-каких грешков, но истинное покаяние, на которое приходит прощение, и душа его чувствует. И уже не по течению общего потока плывет человек, но согласно своим верованиям и устремлениям.
Последуем своим предкам и мы, ведь именно так зарождается духовная жизнь. И да не отвлекут нас, чада Божии, от спасительного покаяния многочисленные вражьи приманки, так щедро в нынешней жизни предлагаемые. Отстраним от экранов телевизоров любопытствующий взор. Помочь бедствующему в безбожии миру не в наших силах; устранимся сами от развлечений с поющими и танцующими — ведь это начало вечного плача; оградимся страхом Божиим, ибо определенно знаем, что многие пророчества о будущем земли уже исполнились. Будем помнить, нет пользы в делах наших, если они соделаны для личного благополучия и корысти земной, а не ради Бога и своего спасения. Спасение человека вот — высочайшая и единственная цель Божией Любви, примем ее и мы для себя единственной целью жизни, покаянием следуя по спасительному пути.
А Св. Церковь из года в год на каждой великопостной службе напоминает: «встань, душа, состаревшаяся во грехах, обновись покаянием, древних прегрешений исцели язвы». Но истинному покаянию в нас часто мешает суетность нынешней жизни порождающая нечувствительность ко греху, привычка творить грех, не замечая его разрушительной для души силы. «Привычка — вторая натура» — говорит пословица, и чем больше удовольствия и сладости доставляет нам грех, тем надежнее он приживается в душе, становясь гибельной привычкой. В привычках же мы каемся крайне редко, так появляется в нас нераскаянность во грехе, которая страшнее самого греха. Творя грех и каясь в нем, мы не теряем надежды на прощение, и милость Божия покрывает грешника. Нераскаянность лишает нас этой надежды, обрекает на духовную смерть, разлучая с Господом. Нераскаянные грехи, укореняясь, глубоко проникают во все движения души и всецело овладевают нами. Власть их над нами обьясняется тем, что они обретают в нас самих сильного союзника — наше самолюбие и гордость.
Гордость же все наши грехи и пороки представляет нам незначительными, общечеловеческими слабостями и недостатками и тем усыпляет совесть, порождая нерадение о своем спасении. Кто из нас не произносил слов или не думал ими: «с кем греха не бывает, один Бог без греха» или «без греха и дня не проживешь и шага не шагнешь"; «не ошибается и не грешит лишь тот, кто ничего не делает». Так почти личиной добродетели смягчаются многие и даже тяжкие грехи наши. Да не будет этого с нами, дорогие мои. Спасительно честно и мужественно смотреть на неправды и беззакония нашей жизни, чтобы не быть в самообольщении и самообмане. Время говения должно стать для нас напряженным внутренним подвигом, решающим делом жизни. От этого будет зависеть, получим ли мы сокровище духа к возрождению жизненных сил для спасения, или духовное увядание своей тенью исказит будущее. Нераскаянностью мы теряем Бога, теряем радость вечной жизни, обрекая себя одной участи с врагом Божиим.
«Но мы бессильны, мы немощны, где же нам противостать силе вражией, воюющей на нас» — думаем мы. Дорогие наши, веру, живую веру надо иметь нам слову Божию. И опыт этой веры не замедлит явиться.
«Без Меня не можете творити ничесоже" -говорит нам Сам Господь (Ин.15:5) и «Сила Божия в немощи совершается" (2Кор.12. И Господь близь и немощь при нас, а значит «слава Богу»! К жизни в Боге и ко спасению препятствий нет. Благодатная помощь Божия готова для кающегося, а великопостные покаянные молитвы от сердца нами произносимые не могут быть не услышаны.
«Покайтесь" ! — этими словами заканчивается Ветхий Завет (Мф.3:2) «Покайтесь" — ими начинается и Новый (Мф.4:17) — настолько необходимо и важно покаяние. Господь «не хотяй смерти грешника» ждет нашего покаяния, чтобы оживотворить и обновить души наши, чтобы быть с нами и в нас. Покаянием, только истиным покаянием «не в суд или во осуждение» предстаем мы пред святыней Тела и Крови Спасителя нашего. Причащение Святых Христовых Таин венчает говение и полагает «начало» новой жизни. Приступите и видите, яко благ Господь.
Аминь.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
Проповеди. Великий пост и приготовление к нему