Схимонахиня Феврония (Чумакова) (18.09.1935-19.01.2008 гг.)
Схимонахиня Феврония (в миру Любовь Арсентьевна) родилась в Тамбовской области, в городе Моршанске, в семье рабочих.
Окончила семь классов и три года геолого-разведовательного техникума в г. Саратове; техникум не окончила в связи со смертью матери, пошла работать на молочную ферму учетчицей.
Затем Любовь переехала в Среднюю Азию, в г. Ашхабад, где работала на обувной фабрике. Вышла замуж, с семьей переехала в г. Джамбул, где сначала работала нянечкой в детском саду, а потом – 25 лет на кожкомбинате.
В браке родилось четверо детей. В 1981 г. брак был расторгнут, и Любовь переехала в поселок Струнино Владимирской области.
В 1986 г. после смерти сына Любовь приняла мантийный постриг с именем Феодора. Постриг совершил игумен Амвросий в селе Красном Ивановской области.
С 27 марта 1991 г., со дня открытия обители, стала насельницей Введенского женского монастыря.
В монастыре монахиня Феодора несла послушание чтеца (очень красиво читала на службах), была келарем на продуктовом складе, где и жила. Приспособленных для жилья мест первые годы в монастыре было немного, и мать Феодора обустроила себе уголок на складе, среди мешков и ящиков; были там и крысы, и мыши. В 1990-е годы было голодно, иногда поступала гуманитарка, бывало, испорченная, тогда жучки и червячки залезали к м. Феодоре на мантию и под клобук.
Любила матушка утешить ближних, порадовать батюшку, готовила ему манты с тыквой, которые научилась делать в Средней Азии.
Тяжело болела, у нее было высокое давление и больное сердце. Как-то подходит мать Лия к мать Февронии и рассказывает, как у нее болит сердце после инфаркта, а мать Феврония хотела о своем сердце рассказать, но тут же остановила себя и говорит: «Ой, да что там у меня, вот у тебя как болит!»
Вспоминает монахиня Ника (Дрок): «Она была духовной матерью для меня еще до моего прихода в монастырь, я приходила к ней, когда у меня были проблемы в семье или какие-то искушения. У нее было много любви, и она всегда могла время уделить, выслушать с пониманием, пожалеть, обнять, какое-то слово сказать, совет дать ненавязчиво, мягко, чувствовалось, что она в это время молится. Она могла успокоить, и ты уходил умиротворенный.
Когда она была уже в схиме, болела сильно: сердце, одышка, разговаривать ей было очень тяжело. Забежишь к ней в келью, она сидит на кровати, задыхается, тебя без слов за руку возьмет, поцелует, конфетку достанет. Самое главное ее наставление было: слушаться батюшку и всегда помнить, что Господь над всеми».
Вспоминает мон. Силуана (Силуянова): «Какое-то время у нее жила внучка маленькая Марина. Первое время при монастыре было несколько человек с детьми. Корпус отстроили до конца, и их поселили на третьем этаже, в мансарде (мы называли ее чердак). Эта келья до сих пор напоминает о них. Там Марина училась православной жизни, старалась, как может стараться чистый душой ребенок. А для матушки Феодоры она была утешением. Матушка понимала всю ответственность за эту душу.
Помню, все собрались на праздничной трапезе в честь дня Ангшела батюшки. И мать Феодора рассказала, как однажды ее мучили бесы: «И тогда я закричала: “Сейчас скажу батюшке, как вы меня мучаете”! Представьте – сразу исчезли! И я поняла, что они даже имени батюшки боятся». Для меня было удивительно услышать, что бесы могут мучать и что их можно испугать.
Она была первой доверительной сестрой у нынешней игуменьи матушки Марии. Когда матушки Февронии внезапно не стало, помню, для игуменьи это была личная большая потеря».
Вспоминает монахиня София (Попова): «Мать Феврония с первого дня в монастыре, у батюшки она давно. Она была нашим авторитетом, мы на нее равнялись. Она была всегда улыбчивая, доброжелательная, как мама всех согревала.
Она начала болеть серьезно, у нее с почками было плохо и давление было все время высокое, что и послужило причиной ее смерти.
Однажды она рассказала мне про себя тайну. Говорила: «Знаешь, я, когда стала верующей, узнала о том, что есть особая молитва сердечная, я никак не могла понять, как это может быть. И была такая просьба к Богу: “Господи, хоть когда-нибудь мне открой, что такое непрестанная молитва, о которой в книжках пишут”. И тут я заболела, заболела очень серьезно, слегла, лежала, никуда не ходила и все время читала словесную Иисусову молитву. Читаю, а у самой эта мысль: “Господи, ну как же это в сердце она бывает?” И вдруг я слышу, как у меня внутри говорится Иисусова молитва. Я даже не поверила, слушала, как она говорится. Так было сутки, а потом прошло».
Она была крепко верующая. Когда погиб ее сын Славик (его сбросили с электрички), она тогда работала санитаркой в поселке Струнино, в больнице, и в эту больницу его тело привезли. И когда она узнала сына, первое, что сказала: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе, Ты знаешь, что нужно, за всё Тебя благодарю».
С ней в монастыре росла Маринка, маленькая внучка, ей было годика три тогда. Маринке подарили куклу. И эта кукла пропала. Вероятно, девочка, которая тоже жила при монастыре, ее потихоньку взяла. Маринка так плакала, и тогда мать Феврония ей говорит: «Встаем на коленки и молимся, чтобы Господь тебе вернул куклу». И вот они стали молиться. И вдруг Маринка говорит: «Бабушка, я теперь знаю, где кукла. Она под лестницей зарыта в тряпках». Побежала под лестницу и вытащила свою куклу. Так они молились вдвоем».
С годами здоровье мон. Феодоры ухудшилось, у нее появилась возможность жить в отдельной келии на первом этаже, но новые условия жизни уже мало помогали. Монахиня Феодора приняла постриг в великую схиму с именем Феврония.
Преставилась ко Господу от инсульта на праздник Крещения Господня.
Погребена на монастырском кладбище, на Покровском подворье.