Экономист на большом предприятии в Минске, днем на работе, а ночью – на молитве. Каждый отпуск – по монастырям. Была в Пюхтицком монастыре, в Жировицком несла там послушание в гладильной, на кухне, мыла посуду, чугуны, полы, ночью дежурила на вахте, но чаще всего убирала в храме, чистила подсвечники, ковры вытряхивала. «Физически, бывало, устанешь, но на душе легко, радостно и благодатно», - вспоминает матушка.
«На работе не знали, что я верующая, только, когда приняла монашество и полностью изменила образ жизни, заметили. О монашестве не смела думать – не представляла, как в наше время это возможно; хотя, когда прочла житие св.равноапостольной Марии Магдалины, мысль о монашестве и об этой святой не оставляла. Решила поменять работу – уйти с производства и быть там, где верующие – в епархиальном управлении. Записалась на прием к митрополиту Филарету. Владыка принял милостиво, просто, побеседовал и благословил… на монашество. Сказал, остаться работать на прежнем месте, а постриг совершить моему духовнику игумену Амвросию (Юрасову).
Меня долго мучил страх смерти, я понимала, что это неправильно, и искала священника, который объяснил бы мне как быть. Добрые люди посоветовали обратиться к отцу Амвросию, и он мне тогда помог, подсказал как жить, как относиться к смерти и жизни. А когда постриг с именем святой равноапостольной Марии Магдалины, дал монашеское правило, которое благословил исполнять в 4 утра: Евангелие, каноны, акафисты, псалтырь, молитва Иисусова, поклоны… Помолишься - и на работу.
На работе сразу заметили: стала носить все темное – серое и черное, все закрытое, юбки длинные. Конечно, про постриг они не знали, думали – просто верующая.
Начались вопросы, придирки, укоры: « Ты почему в кино не ходишь?»
Мне бы промолчать, а я словесно сдачи давала: «А ты сама когда там была последний раз?»
«Ты что, посты соблюдаешь. Ничего не ешь?» - А я говорю: «Не заглядывай в мою кастрюлю, в свои кастрюлю гляди», - вообщем, дерзила, защищалась. Непросто было, когда все против тебя ополчились, а тут еще и статьи в газетах стали писать. Прежде на работе отношение ко мне хорошее было, а теперь изменилось.
Каждый день начинался с проблем: то туда на разговор вызовут, то сюда. Это они еще про монашество не знали!
Когда Введенский храм в Иванове вернули верующим, батюшка позвал меня. Пришлось все начинать с нуля: заниматься стройкой, реставрацией, электричеством, водой, газом, искать специалистов, средства. Работы в монастыре много, но без духовной жизни монастырь – это общежитие. Трудиться можно и в миру, в монастыре главный труд – над самим собой.
Вспоминается такой пример: как-то одного старца спросили: «А что вы все время в храме сидите, ничего не делаете?». Старец ответил: «Младенец в утробе матери сидит, ничего не делает, только питается соками матери и растет, так и мы, в храме и монастыре, как в утробе матери, духовно питаемся и растем». Храм для монаха - основное.
У каждого в монастыре свой путь, потому что у каждого свои таланты, свои духовные способности. Вот, из меня молитвенника не получается да и постника тоже – ведь весь наш пост – это просто перемена пищи, для меня самым главным в духовной жизни стало послушание. Послушание Господу, духовнику. И Господь Своей милостию не оставляет – дает духовную радость.
Для меня монастырь – это все, если бы вдруг сказали оставить обитель, уйти в мир, я, наверное бы, умерла, в миру задохнулась.
Монастырь - мой дом, моя семья. Мне здесь все нравится. И сестры у нас замечательные (хотя хвалить и нельзя). Конечно, бывают и шероховатости – не без этого. Но все проходит, а радость остается. Духовник научил. Теперь и мой давний вопрос решился: смерть – тоже радость, потому что это переход в вечность, к Господу."
