— Непростой вопрос. Я начну издалека. Недавно довелось мне прочесть книгу одного афонского старца…
Он пишет: когда Господь создал на земле Эдемский сад, то первые люди, Адам и Ева, жили там в полноте благодати. Душа их наполнялась радостью, ликованием, и Господь являлся им в прохладе, и они испытывали великое блаженство. А после грехопадения небо было закрыто, и человечество ждало целых 5508 лет, когда родится Мессия. И вот Господь принял человеческую плоть, был распят и вознесён на небо… И тогда вновь открылись для человечества райские врата, и люди стали наполнять небо. Так вот, наши христианские монастыри — это сад Эдемский на земле, где каждый день служба идёт, и монашествующие каждый день на службе, утром и вечером, в течение дня, и Господь наполняет их души покоем, миром. Это эдемская полнота благодати. Она ждёт каждого, кто пришёл в монастырь не жить, а спасаться.
В чём тут дело? А вот в чём… Те люди, которые пришли в обитель, чтобы жить, — они, как правило, чем-то недовольны: то пищей, то одеждой, то келией, то службой, — и уж всегда недовольны начальством. Ропщут они, всех осуждают… А те, которые пришли в монастырь, чтобы спасаться, — они благодарят Господа и за пищу, и за келию, и за одежду, и даже за начальство, — за всё благодарят Бога и всему радуются. И душа их наполняется миром, любовью и покоем — эдемской благодатью. Вот и преподобный Варсонофий, оптинский старец, говорил, что самым лучшим, что ему пришлось испытать на земле (а он долго жил в миру и добился там известного мирского успеха), — самым лучшим была всё-таки монашеская жизнь. Говорят, что монаху уготованы многие скорби, многие страдания… А разве в миру вы не терпите скорбей, не страдаете? От этого на земле никуда не деться. Но монах ещё при жизни получает своё утешение, душевный мир и покой… Все старцы пишут, что если ты встал на правильный путь, на путь спасения, то лет через 30—40 непременно получишь дары Божии. Какие дары? Может быть, прозорливость… Может быть, словесный дар или дар исцеления. Всякий дар от Бога весьма ценен. И конечно, получить их — это великая радость. Даже Никон (Беляев), оптинский старец, оказавшись в 30-х годах в тюремной камере с бандитами, писал оттуда: «Радости моей нет предела!» Что это за радость такая? Мы подчас забываем, что если нас за Христа гонят и если мы за веру страдаем, то это, конечно, великая радость.
Так в чем же радость монастырской жизни? Радость и спасение вот заключаются в чём: монах добровольно идёт на крест. И когда он, по примеру Христа, терпит заушения, оплевания, поругания, всякого рода скорби, болезни, он понимает, что встал на правильный монашеский путь, на верный спасительный путь, — и не может не радоваться этому… Этим путём идёт наша мать И.: она и в московских больницах долго лежала, и сейчас страдает и мучается, и всё терпит. За такое терпение Бог прежде всего даёт ясное видение того простого факта, что терпим-то мы не зря, а по делам нашим. И вот когда монах почувствует, что он самый грешный, весь парализованный грехом с головы до ног, то это значит, что он пришёл в нормальное монашеское состояние. Ведь Бог пришёл спасать не праведников, а грешников, следовательно, самое время и ему получить спасение. Он же парализован грехом, он срочно нуждается во враче!.. А врачом-то у нас является Сам Христос. Такого врача иметь — это ли не счастье?
— У меня такой вопрос есть, батюшка… Может быть, он вам покажется странным или глупым… Но скажите, не является ли спасение души и жизнь вечная неким эгоистическим идеалом? Скажу точнее: человек поставил себе цель спастись в жизни вечной, получить блаженство — словно некую сладенькую конфетку… И он стремится её получить, — а другие не спасутся, не получат такой конфетки…
— Ну как это так?.. Да, конечно, одни спасутся, другие нет, — тут ничего не поделаешь… Но если вам жаль гибнущих, то вы должны сперва сами спастись. Утопающий утопающего как спасёт? Для того, чтобы спасти человека тонущего, надо сперва почувствовать под своими собственными ногами твёрдую почву, — тогда можно будет и верёвку кинуть, и руку подать. Для того чтобы грешники в миру спасались, надо, чтобы кто-то уходил в монастырь и там молился за них. Никогда такого не бывало, чтобы монах молился: «Господи, спаси меня, а до остальных мне дела нет!..» Недаром прп. Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя тысячи спасутся».
— Но ведь в миру тоже спасаются…
— Да, но здесь, в монастыре, возможностей больше. Это как лечиться: можно и дома, но всё-таки лучше в больнице, где и лекарства, и сиделки, и врачи опытные. Здесь у нас братья или сёстры — как на морском берегу галька: попадаются острые камни, но волны морские их так отобьют, так отгладят, что вскорости они будут гладкими и красивыми.
— На мой вопрос: «Вы счастливы?» — вы, батюшка, конечно, ответите: «Да!»…
— Я скажу: покамест Бог так устраивает мою жизнь, что ни в один из дней не мог сказать, что мне плохо. Я доволен, слава Богу. Но чтобы к этому прийти, нужно было большой путь преодолеть.
— Многие монастыри напоминают сейчас проходной двор: все рвутся спастись и представляют монастырскую жизнь не такой, какой она является.
— Да. Был я в одном монастыре, спросил тамошнего батюшку: «Сколько монастырь существует?» — «Да лет восемь». Я говорю: «А сколько людей через него прошло?» — «Человек, наверное, пятьсот». — «А сколько сейчас?» — «Человек двенадцать осталось…» Этот крест не всем под силу.
— Монахи — это всё-таки люди избранные…
— Да. И если уж Бог избрал, то Он им и поможет. Я живу в монастыре с 1965 года… И вдруг недавно — лет десять тому назад — пришли мне в голову евангельские слова: «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную». (Мф.19,29). Я подумал: «А что же я могу получить? И что я получил?» Вспомнил, что в своё время я оставил мать, дом, братьев, сестёр, друзей, да ещё и шесть соток земли. А что сейчас я получил? Больше 200 га земли, множество матерей, отцов, братьев, друзей, духовных чад и больше ста этих комнат: в любую келью заходи и живи. Выходит: Бог сказал и слова Его с делом не расходятся. Или вот слова святителя Николая Сербского — я их люблю и часто повторяю своим чадам. Святой Николай говорит примерно так: «Ты раздумываешь, завести тебе семью или идти в монастырь? Если у тебя есть склонность к семейной жизни — создавай семью. Если ты более монастырского духа — иди в монастырь. Но в монастырь уйдёшь — жалеть будешь. А если семейным станешь — во много раз больше жалеть будешь!..»
Архимандриту Амвросию вопросы задавал Александр РАКОВ - редактор газеты «Православный Санкт-Петербург»
Первое фото - автор А.Бурый