Беседа кандидата богословия Валерия Духанина с
преподавателем Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и
Сретенской Духовной семинарии, доцентом, священником Вадимом Леоновым на тему
«Реформация литургических традиций Русской Православной Церкви».
— Отец Вадим, давайте обсудим очень важную тему — значение
таинства Покаяния или Исповеди в духовной жизни современного православного
христианина. Иногда даже в церковных средствах массовой информации начинают
высказываться мнения, будто бы современная практика Исповеди ущербна,
исповедоваться надо только тогда, когда возникнет внутренняя потребность, а
причащаться нужно почаще, желательно на каждой литургии, при каждом посещении
храма. Звучат призывы никак не связывать в церковной практике совершение этих
Таинств. Что вы можете сказать, отец Вадим, о значении таинства Исповеди?
— Могу сказать лишь
то, о чем веками свидетельствует Церковь: Покаяние — это одно из семи важнейших
Таинств, которые обеспечивают полноту духовной жизни человека и его спасение.
Без Покаяния спасение невозможно. Это фундамент духовной жизни. Святые отцы
называют таинство Покаяния вторым Крещением, ибо в нем очищается и возрождается
душа человеческая и становится способной принимать благодатные дары других
церковных Таинств, в том числе и Евхаристии. Кто в какой-то мере игнорирует это
Таинство или пренебрегает им, а такие тенденции в наше время стали появляться,
тот рискует всю свою духовную жизнь превратить в лицемерный фарс.
Я думаю, что эти
стремления принизить значение Исповеди для духовной жизни христианина возникли
в православной среде под влиянием протестантизма на церковное сознание. К
сожалению, протестантизм на Западе деформировал сознание католицизма, а теперь
добрался и до Православия. Исповедь — необходимое условие для того, чтобы душу
привести в богоугодное состояние. Мы читаем у святых отцов отом, что вся
духовная жизнь человека зиждется на Покаянии. Исповедь — это главное средство
для глубокого Покаяния. Святитель Игнатий Брянчанинов в своих творениях
отмечал, что значение Исповеди в жизни православного христианина возрастает и
будет возрастать, поскольку люди все реже используют другие духовные средства.
Мы не умеем молиться и не проявляем старания, не проявляем усердия к посту,
легко поддаемся греховным соблазнам. Если мы еще вытолкнем и Исповедь на
периферию нашей духовной жизни, то тогда нас можно брать голыми руками.
— Но здесь возникает сразу вопрос: я же могу покаяться дома
во время личной молитвы, зачем необходима Исповедь в церкви?
— Давайте сразу
разведем эти понятия — личное покаяние, которое, несомненно, слышит Господь, и
церковная Исповедь как таинство. Да, Господь слышит и часто прощает человеку
многие грехи, оплаканные им в личной молитве. И когда мы в Церкви говорим:
«Господи, помилуй», — Господь нам многое прощает. И тем не менее это не
заменяет таинства Исповеди, потому что человеку необходимо не только получить
прощение грехов, но и требуется благодать для уврачевания греховной раны и еще
необходима благодатная сила, чтобы содеянный грех больше не повторялся. Эти
дары подаются в церковной Исповеди, в этом величайшем Таинстве духовного
возрождения, поэтому оно крайне необходимо в жизни христианина. Скажу по своему
опыту: когда я учился в семинарии, у меня была возможность в Троице-Сергиевой
лавре каждую неделю исповедоваться, и я помню свое внутреннее состояние тогда,
насколько глубоко и тонко переживалось все греховное в личной жизни и легче
было этому противостоять. Потом наступил другой период в жизни, когда я стал
исповедоваться реже, может быть, раз в две-три недели. И это уже было другое
состояние. Как будто бы все мои органы чувств огрубели и притупились. Сознанием
грех фиксируется, а внутренних сил для сопротивления меньше. Человеку, который
сомневается в истинности, действенности и пользе Исповеди, предлагаю на личном
опыте попробовать, что это такое, подойдя к ней предельно ответственно и
серьезно.
— Но, отец Вадим, а как же говорят, что в некоторых других
Поместных Православных Церквах, скажем в Греции, бывает, что верующие
причащаются регулярно, а исповедуются не так часто. Хотя одновременно надо
признать, что в греческих монастырях большое внимание уделяется частой
регулярной Исповеди. В связи с этим мне вспоминается труд сербского профессора
Владеты Еротича, который пишет, что для достойного Причащения надо прибегать к
регулярной Исповеди, чтобы Исповедь обязательно предшествовала Причастию. Но
как быть, когда нам ставят в пример практику других Церквей, где не обязательно
исповедуются перед причащением. Так, может быть, и нам не надо исповедоваться?
— В Русской
Православной Церкви существует замечательная традиция исповедоваться перед
каждым Причастием, и дай Бог, чтобы она сохранялась еще долгое-долгое время.
Конечно же, в этом вопросе есть свои нюансы. Здесь не может быть формального
подхода. Но если говорить в общем, Исповедь перед Причастием — это очень важный
и полезный духовный принцип. Да, действительно, в некоторых Поместных Церквах
эта практика выглядит немного иначе, чем у нас. Порой сравнивают русскую
традицию с греческой, где на Исповедь люди идут тогда, когда они ощущают в этом
потребность. Надо отметить, что история возникновения этой традиции в Греции —
отдельный специальный и неоднозначный вопрос. Например, в XIV в. свт. Григорий
Палама в своей проповеди «О Святых и Страшных Христовых Тайнах» прямо указывает
на необходимость Исповеди перед Причастием: «Если же с дурною совестью, и не
получив, благодаря Исповеди, отпущение грехов от приявшего власть разрешать и
связывать их, и прежде чем обратиться к Богу, прежде чем исправиться по правилу
благочестия, мы приступаем [к Святым Тайнам], то, конечно, это делаем в суд
себе и на вечное мучение, отталкивая от себя и самые Божие щедроты и терпение
Его к нам». Подробное обсуждение истории возникновения разобщенной практики
Исповеди и Причастия в грекоязычной среде выходит за рамки нашей беседы.
Согласимся с тем, что она сейчас реально существует. Но, почему эта традиция,
на мой взгляд, не применима в современной церковной жизни в России? Прежде
всего потому, что греческий народ не пережил такой период безбожия, который
достался нам. Современные греки вырастают в православных семьях. В большинстве
своем они знают, что такое грех и что такое добродетель. У них Православие —
это государственная религия. Их воспитывают в православных традициях уже
несколько поколений, и эта традиция не прерывалась. Поэтому в их сознании многие
важные принципы духовной жизни укоренены с детства. Им без особых наставлений
понятно, что если я сегодня согрешил, то мне нельзя сегодня причащаться,
необходимо пойти к духовнику на Исповедь.
В нашем Отечестве,
которое пережило страшный период гонения на Церковь, люди искренне потянулись в
храм. Это замечательно. Но в силу своей духовной неосведомленности в
большинстве своем не понимают тяжести совершаемых ими грехов, чаще всего вообще
их не видят. Сейчас издается много православной литературы — это прекрасно, но
много ли ее читают те люди, которые делают первые шаги к храму? Современный
человек читает очень мало, поэтому просветительские возможности печатной
продукции не стоит переоценивать. В такой ситуации без обязательной Исповеди
перед Причастием не обойтись. Любой священник многократно сталкивался с такими
примерами: человек приходит на Исповедь, кается в недавно совершенном грехе
блуда, прелюбодеяния или аборта и тут же говорит: батюшка, благословите
причащаться, я с утра ничего не ел. Человек говорит это искренне, он не намерен
причаститься в осуждение или сознательно пренебречь принципами духовной жизни,
он их просто не знает. Или другой, еще более распространенный пример: человек
не видит в себе ни одного греха или называет формально какую-нибудь общую фразу
без малейшего сокрушения или самоукорения и стремится к Святой Чаше. Если бы у
нас не существовало традиции исповедоваться перед Причастием, то кто, когда и
где поможет таким людям? Давайте вспомним грозные слова апостола Павла о
недостойном причащении: «кто будет есть Хлеб сей или пить Чашу Господню
недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя
человек, и таким образом пусть ест от Хлеба сего и пьет из Чаши сей. Ибо, кто
ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле
Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11,
27–30). Если мы хоть ненадолго задумаемся над этими апостольскими словами, то к
чему они нас приведут? К Исповеди. Если сейчас отвергнуть принцип взаимосвязи
Исповеди и Причастия и предоставить всем возможность решать вопрос об Исповеди
исходя из личных соображений, то мы уподобимся неразумной матери, которая
родила ребенка, а потом вынесла его на улицу, положила на перекрестке и,
оставляя его, сказала: руки, ноги, голова у тебя есть, там храм, здесь дом, за
пригорком огород — иди трудись, питайся и живи богоугодно.
Конечно же, принципом
взаимосвязи Исповеди и Причастия необходимо пользоваться с рассуждением, как
сказано в Евангелии: «суббота для человека, а не человек для субботы». В
церковной жизни есть периоды, когда взаимосвязь между Исповедью и Причастием
может быть не столь однозначной. Например, в период Страстной седмицы, когда
идут длительные напряженные богослужения и многие прихожане ревностно посещают
их. В это время во многих храмах благоразумно предлагается прихожанам
поисповедоваться в течение Страстной седмицы и далее причащаться и в Великий
Четверток, и на Святую Пасху, так же предлагается причащаться и на Светлой
седмице. Однако эту практику механически переносить на весь церковный год, мне
кажется, было бы необдуманно и неправильно.
— Иногда как раз и слышны такие голоса, что вот сколько раз
ни пришел в храм, на литургию, столько и причащайся. А исповедоваться — ну,
может, два раза в год или еще реже. И еще говорят: но ведь священники, когда
служат литургию, они ведь редко перед этим исповедуются?
— Вопрос о частоте
причащения очень важный и сугубо личный. Здесь не может быть простых
штампованных ответов. В церковной традиции есть некие общие правила, но они не
являются строгим шаблоном для всех без исключения. Этот вопрос необходимо
решать индивидуально на Исповеди. Святитель Иоанн Златоуст ясно выразил
основное условие для периодичности Причащения: «Одно только время для приступания
к Тайнам и Причащения — чистая совесть», а Исповедь — это главное средство для
очищения совести. В церковной жизни приходится сталкиваться с самыми разными
примерами. Есть такие люди, которые раз в году готовятся, исповедуются и
причащаются. Это, конечно, мало, но и тому надо радоваться и молиться, чтобы из
этой искры возгорелось пламя любви ко Господу. Понятно, что для таковых
Причастие без тщательной Исповеди быть не может. Есть те, кто проявляет усердие
в каждом многодневном посте — тоже, слава Богу, укрепи их, Господи, и для них
Исповедь необходима перед Причастием. Есть такие, кто готовится и причащается
раз в месяц или на каждый двунадесятый праздник или не реже чем раз в три
недели — замечательно, да не ослабнет их усердие, но без регулярной Исповеди
перед Причастием оно едва ли сохранится. Некоторые христиане проявляют особое
усердие и стремятся причащаться даже каждый воскресный день. Если это
совершается не как дань литургической «моде», не как некая «обновленческая
повинность», не как привычка, но по благословению духовника «со страхом Божиим
и верою…», то, несомненно, и они пожнут свой благой плод. Если прихожанин
находится в регулярном общении со своим духовником, возможны и немного иные
формы взаимосвязи Исповеди и Причастия, но несомненно, что Исповедь должна быть
частой. Впрочем, последний пример касается достаточно опытных христиан, «у
которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5, 14).
Священники — это, по
идее, люди из разряда опытных христиан. Кроме этого, специфика священнического
служения часто такова, что он не имеет возможности исповедоваться перед каждой
литургией, например, если он один на приходе. В таких ситуациях священники
исповедуются при любой другой возможности. Миряне часто не видят, как священнослужители
перед Причастием исповедуются в алтаре друг другу, и потому думают, что
священники это делают очень редко. Не будем забывать, что священникам в
таинстве Рукоположения даруется благодать «…немощная врачующая и оскудевающее
восполняющая…», которую не имеют миряне и в силу которой священник имеет
возможность совершать литургию, и, соответственно, причащаться более часто, чем
миряне. За эти дары и возможности он несет ответственность перед Богом
несравнимо большую, чем кто-либо из мирян — «от всякого, кому дано много, много
и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12, 48).
Поэтому никогда в Церкви духовная жизнь мирянина и священника не
рассматривалась совершенно одинаково.
— Спасибо, отец Вадим, за ответ. Об этом были глубоко содержательные
статьи в журнале «Благодатный Огонь». Но давайте рассмотрим такую ситуацию.
Допустим, когда люди хотят причаститься, они идут вначале на Исповедь, стоят в
очереди, ожидают, когда подойдут к батюшке, все расскажут, потом примут
отпущение грехов. Не служит ли в таком случае Исповедь препятствием для более
глубокого усвоения литургии, когда надо постоять, вникнуть в молитвы? Что вы
скажете? Такие мнения высказываются в наши дни.
— Проблема, которую
вы обозначили, не вероучительная, не каноническая, не литургическая, а чисто
организационная. Просто надо упорядочить приходскую жизнь в храме, в том числе
и Исповедь, найти для этого место и время. Святейший Патриарх благословил,
чтобы в каждом храме были дежурные священнослужители, нужно объявить об этом
людям, сказать, что в такие-то дни у нас находится дежурный священник,
приходите, исповедуйтесь. Не обязательно Исповедь совершать только во время
всенощной или перед литургией и уж крайне нежелательно во время литургии. Кроме
этого, священники могут наставить кающихся так, чтобы они, исповедуясь,
выражали суть греховного поступка и реально приносили раскаяние в том, что
совершили, а не просто пересказывали свою жизнь, не оставляя времени
исповедоваться другим. В этом случае исповедь будет содержательной,
действенной, принесет пользу и не будет занимать очень много времени.
— Но вот как бывает, что из этой чисто организационной
проблемы иногда делают выводы иного характера, говорят: давайте вообще отменим
Исповедь, главное, почаще причащаться, а уж Исповедь — это нечто
второстепенное; давайте разделим эти два Таинства. Хотя мы знаем, что Таинства
Крещения и Миропомазания неразрывно следуют одно за другим, и вообще в Церкви
Таинства связаны друг с другом. Мне кажется, что здесь нельзя так просто разрывать.
Иногда так вот и говорят: причащайтесь почаще, а уж Исповедь… по необходимости.
Хотя в письмах архимандрита Иоанна (Крестьянкина) мы читаем: «Причащаться без
исповеди нельзя». Что вы можете сказать в этом отношении?
— Если разобщить
Исповедь и Причастие, то, без сомнений, люди будут меньше исповедоваться.
Сомневаюсь, что это принесет им пользу, но от этого удобнее всего будет нам,
священникам, потому что Исповедь — это самое тяжелое Таинство в Церкви для
священнослужителей. Почему? Представьте, что в течение нескольких часов вам
люди высказывают свои грехи и боль, и это делается несколько дней в неделю. Они
не просто каются, но нуждаются в вашем сострадании и совете. Без благодати
Божией это перенести невозможно. Это очень тяжело. Поэтому понятно, что в
решении данного вопроса кто-то по-человечески пытается найти более легкие пути.
Признаюсь, мне самому порой приходят такие мысли, но при этом сразу
вспоминается фраза из Священного Писания: «горе пастырям, которые пасли себя
самих! не стадо ли должны пасти пастыри?» (Иезек. 34, 2).
Необходимо отметить,
что эту проблему уже обозначил Святейший Патриарх Алексий на двух Епархиальных
собраниях, которые проходили в Москве. Он обратил внимание на странную
практику, возникшую в некоторых московских приходах. В частности, на
Епархиальном собрании 2005 года он сказал: «Кроме того, от прихожан требуют,
чтобы они причащались как можно чаще, не менее одного раза в неделю. На робкие
возражения верующих, что сложно еженедельно достойно готовиться к принятию
Святых Таин, такие священники утверждают, что всю ответственность они берут на
себя. В результате теряется свойственное православным людям благоговение и
страх Божий пред Святым Причастием. Оно становится чем-то привычным, обычным и
будничным». На следующем Епархиальном собрании в 2006 г. Святейший Патриарх
опять обратился к этой теме. В одной из записок ему задали такой вопрос: «На
прошлом Епархиальном собрании Вы, Ваше Святейшество, предупреждали об опасности
потери благоговения к Святым Тайнам при очень частом причащении, например один
раз в неделю. Та же самая озабоченность выражается в Православном Катехизисе
святителя Московского Филарета, который рекомендует мирянам причащаться не чаще
одного раза в месяц. Те же опасения можно найти в трудах святителя Феофана Затворника
и последних Глинских старцев. Почему же по-прежнему в некоторых московских
храмах, несмотря на Ваши предупреждения, практикуется еженедельное и даже более
частое причащение мирян, в результате чего прихожане теряют благоговение и
страх перед Святым Таинством?» Святейший Патриарх ответил: «Видимо, те, кто
допускает такую практику, незнакомы с Православным Катехизисом святителя
Филарета, а также с трудами святителя Феофана Затворника и не проявляет желания
с ними ознакомиться». Мне кажется, что реформаторам в этой области необходимо
прислушаться к словам Святейшего Патриарха.
В заключение скажу,
что Церковь Православная — это великая наследница Христа и Апостолов, а
Православие — это неоценимое сокровище, которому мы, по милости Божией,
оказались причастны. Однако значимость духовного опыта Православия осознается
не столько через отвлеченные рассуждения и богословствования, сколько через
личный опыт жизни. Если у нас есть вопросы или сомнения в отношении того или
иного церковного утверждения или традиции, то надо войти в нее, вжиться, начать
жить в соответствии с этим учением. Только тогда откроется, насколько глубока и
духоносна практика православной жизни, и все вопросы снимутся сами собой.