Женское монашество возникло параллельно с мужским и всегда питалось
от него. До того как монахини образовали организованные общежительные
монастыри, они проживали в городах поодиночке либо небольшими каноническими
общинами. Мы знаем об этом из Синаксаря и из церковной истории. Но, начиная со
времени гонений и после миланского эдикта Константина Великого, подражая мужам,
они стали создавать собственные монастыри с многочисленными сестричествами и
дали миру большое число преподобных жен, которые подвизались в этих монастырях.
Вы, конечно, знаете, что сам прп. Антоний Великий постриг свою сестру в
монашество. Конечно, вы читали о женских сестричествах, которые основал и
окормлял прп. Пахомий. По обычаю, духовным водителем и окормителем сестричеств
был представитель мужского общежития, как правило, сам настоятель. Если я не
ошибаюсь, в житии прп. Анфусы сказано, что она окормлялась у старца.
…Было бы уместнее, чтобы об этом рассказал Преосвященный
митрополит Лимассольский, потому что он многие годы духовно окормляет женские
монастыри, но он попросил об этом меня, поскольку, с Божией помощью, я тоже с
давних пор периодически покидаю Святую Гору для того, чтобы духовно помочь
женским обителям.
Святые отцы говорят совершенно верно, что природа
человеческая едина, но кто же не знает, что ошибки и прегрешения мужчин
отличаются от женских. С другой стороны, мужи не имеют тех дарований, которые
есть у жен. Поэтому, сообразуясь и с прегрешениями, и с дарами, мы должны
подвизаться и понуждать себя, чтобы каждая душа в монастыре получала помощь.
Вчера было замечено, что наша эпоха характеризуется как
эпоха потребления, но другого времени нам не дано. Конечно, это не время наших
дедов и прадедов, которые изначально были скромны, благочестивы, а Господь и
Его святая Церковь были центром жизни каждого верующего человека, но тем не менее
и в современном обществе некоторые молодые люди оставляют мир и приходят в
монашество. Те, кому дана власть над душами, должны очень хорошо понимать: эти
люди, несмотря на то что молоды по годам, в большинстве случаев уже уставшие
«молодые старики», потому что очень рано познали грех, столкнулись с лукавством
этого мира и на протяжении многих лет безбожия, начиная с детского возраста,
пребывали со страстями, злом, нечестием. Все это возрастает в их душе сообразно
возрасту. Поэтому, чтобы помочь этим молодым людям, настоятель или матушка
игумения (а я повторю, что в наших монастырях только настоятель имеет и
административную, и духовную власть над братией) должны быть вооружены не
просто смирением, но, как мы любим говорить на Афоне, «многими смирениями».
Святитель Иоанн Златоуст сказал, что очень трудно переделать
свою душу, но это не невозможно, если тебе содействует Божественная благодать.
Поэтому и в мужском, и в женском монашестве первым делом настоятель должен
помогать тому, кто к нему приходит, возгревать в себе веру в Бога. Помочь этому
человеку понять, что единственной целью жизни является обожение, единение с
Богом. Помочь ему понять, в чем заключается сущность и смысл монашеской жизни,
которую он сам добровольно избрал. Это не безболезненный путь; как говорит авва
Исаак Сирин, это ежедневный крест и умирание. Человек, избравший монашество,
должен осознать, что этот путь не имеет возврата. Я скажу просто, как говорил
об этом один монах: мы, монахи, не можем отступать, мы определены на то, чтобы
во что бы то ни стало встретиться с Богом. И мы никогда не должны забывать, что
на основании нашей решимости встретиться с Богом, мы все осуждены дьяволом.
В женском монашестве (мне никак не хотелось бы оскорбить
игумений и сестер, которые находятся здесь на конференции) существуют некоторые
страсти и недостатки, которые по преимуществу и могут быть свойственны женскому
монашеству. Чтобы отвергнуть их в себе, необходим большой внутренний труд – с
насилием по отношению к себе самим (конечно, нас это тоже касается, потому что
все имеют эти недостатки). При этом правильнее будет, как говорил Феоклит,
дионисиатский монах, не выкорчевывать страсти, но претворять их при содействии
Божественной благодати и направлять к более святому.
Бог очень мудро вложил в нас способность к сильным чувствам
с тем, чтобы мы ее использовали во благо. Но с малого возраста, как я сказал,
это правильное устроение в нас разрушается: ревность к божественным предметам,
доброе соревнование для того, чтобы их достигнуть, среди нашей повседневности
превращается в зависть и несет смерть. Исполнение второй великой заповеди –
любить ближнего, как самого себя, – очень часто оборачивается поверхностной
дружбой и чувственной любовью. Язык, который нам дан, чтобы мы воспевали и
прославляли Бога, становится орудием пустословия. В женском монастыре часто
говорят много лишних слов и хуже – происходит осуждение <...> Побуждаемые
этим чувством, мы не только носим в себе эту страсть, но очень часто показываем
ее и в своем поведении (в Греции говорят: я дуюсь на того или иного человека).
И гнев, который нам дан для того, чтобы мы его направили против дьявола, против
страстей, против греха, становится гневом против брата или сестры и очень часто
по ничтожному, мелкому поводу. Прп. старец Паисий говорил нам: «Очень маленькая
причина и огромный лай...»
Преподобный Амфилохий Патмосский учил, что женская природа
имеет хорошие качества, которые не присущи в такой степени мужской природе,
например способность всецело, безраздельно что-нибудь любить, любить «с доброй
страстью». И поэтому в монахинях, которые были в его духовном послушании, он
возделывал эту любовь – любовь к Жениху Христу. Теперь, когда я сам провел
достаточное число лет в монашеском жительстве, я вижу многие страсти и
недостатки. Кажется, что с течением времени некоторые из них пропали. Может
быть, по прошествии многих лет мы приобретем и некоторые добродетели – то, что,
мне кажется, трудно приобрести, но, если мы это приобретем, мы не только
достигнем успеха как монахи, но и будем самыми счастливыми из всех людей. И это
является ничем другим, как божественным рачением, пылкой любовью к Богу.
Я думаю, что самое трудное – это возлюбить всей душой, от
всего сердца, от всего помышления Христа Бога нашего. На это мы должны
употребить все силы, и когда придет в монастырь новый кандидат или новая
кандидатка в монашество, должны преподать этот урок как главный. Но для того,
чтобы он это хорошо понял и успешно усвоил этот урок, он в свою очередь должен
научиться соблюдать правила обители, должен научиться возделывать все
добродетели, научиться молиться, но прежде всего он должен научиться отсекать
свою волю.
Старец Ефрем Ватопедский говорил мне: «Я не хочу от монаха
ни умных молитв, ни частого Божественного Причащения, но – послушания, потому
что от послушания происходит богословие, а не от молитвы». Когда отец Ефрем жил
на Катунаках, у него было послушание – изготовление печатей для просфор.
Дерево, которое он использовал, надо было варить несколько часов для того,
чтобы оно умягчилось и по нему легко было резать. Однажды старец положил дерево
в кипяток и пошел в свою келью, чтобы заняться любимым делом – умной молитвой.
По милости Божией он достиг великого умиления и одновременно ощущал в сердце
неизреченное веселье и ликование. В этот момент он услышал грозный голос своего
старца, а нужно отметить, что его духовный отец был простым человеком и
неискусным в духовных вопросах. Этот грозный глас велел ему: «Быстро беги и
вынимай печати из воды!» Отец Ефрем подумал про себя: посижу еще немного… И,
как только он так подумал, всё потерял. И тогда он понял высоту и ценность
послушания.
Вчера был поставлен вопрос некоторыми монахинями, которые
очень печалятся оттого, что из-за послушаний у них нет времени для молитвы. И
мы претерпеваем то же самое – и мы некогда нашли развалины вместо монастырей, и
наш долг – возродить эти развалины, чтобы и другие души нашли для себя
спасение. Скажу, что игумен или игумения должны, несмотря на необходимость
труда, рукоделия, поиска продовольствия для монастыря, обеспечить время не только
для общей молитвы, но и для индивидуальной. И может быть, здесь поможет то, что
сделал старец Амфилохий на острове Патмос. Помимо <…> личного правила,
которое исполняли монахини, он постановил, чтобы в течение одного часа после
вечерни врата в монастырь запирались и не открывались ни для кого, кто бы он ни
был. И в этот час в соборном храме монастыря сестры, по очереди, читали Ветхий
Завет, (поскольку старец полагал, что в церкви нужно читать полностью не только
Новый, но и Ветхий Завет). Остальные монахини, каждая в своей келье, помимо
молитвы о живых и усопших, занимались умной сердечной молитвой, как назначал
старец в соответствии с их духовным возрастом. То, что это совершалось всеми
вместе, привело к большим духовным результатам.
День в монастыре разделяется на три части по восемь часов, и
наше послушание, служение, являются продолжением Божественой литургии, общего
богослужения. Сердце братства, конечно, находится в соборном храме обители, и
всё вращается вокруг соборного храма. Но пусть знают те души, которые очень
хотят особо помолиться (а все мы должны этого хотеть), что для Бога не является
обязательным давать нам то, что мы хотим и когда мы этого хотим.
Святой Нектарий говорит: «Божественная сила не принуждается
к своим дарованиям». Чтобы мы не надеялись – я говорю это для более юных
монахинь, – что мы придем к божественной мере и достигнем высот, если в
надутом, гордом состоянии подойдем к молитве. Я напомню: святой преподобный
Афанасий Афонский первый раз принял благодать, не ожидая того, когда он читал
третий час. Святитель Филофей Коккин, патриарх Константинопольский, получил
благодать, когда служил как трапезарь Великой Лавры. Напомню вам историю, которую
я прочитал в русской книге: если не ошибаюсь, это прекрасная автобиография
игумении Таисии Леушинской. Там говорится, что одна простая монахиня встала на
колени в своей келье с тем, чтобы помолиться, и оказалась в другом духовном
измерении, пришла в исступление. В таком состоянии ее нашли более молодые
сестры, а она даже не поняла, как это с нею произошло. Эта монахиня большую
часть времени ходила по городам и весям, чтобы делать сборы для своего
монастыря. Тот, кто занимается сборами, несомненно, пропускает службы и часто
не успевает совершать свое личное правило. И таких примеров можно привести
множество.
Я хотел бы еще сказать о том, что женская природа имеет
некоторые слабости, не свойственные мужской природе. Поэтому старицы (игумении)
не должны определять послушания и труды, которые монахини исполнять не могут.
Надо находить способы, чтобы привлекать рабочих для выполнения некоторых дел.
И скажу также, что само богослужение, которое совершают
монахини (об этом тоже говорил мой духовный отец святой старец Амфилохий
Патмосский), должно быть соразмерно их силам. Прп. Амфилохий сократил особо
длинные службы для монахинь, и те богослужения, которые они совершали,
происходили без насилия и с благодарственным настроением. Знаю, что на ваших
службах вы читаете очень большие, пространные акафисты, которые, несомненно,
представляют собою прекрасные поэтические тексты. Мы читаем только акафист
Божией Матери, причем не ежедневно, или читаем в сокращенном виде – только
икосы. Как мне сказала одна сестра, может быть, эти пространные тексты
акафистов следует сократить, ограничить, чтобы ваша служба не утомляла и несла
в себе больше благодарственного настроения.
Я уже говорил ранее, что, если мы не будем внимательно
относиться к сохранению любви, мы впадем в мирскую дружбу или во что-то иное,
что является неприемлемым для монастыря.
Некая монахиня некогда ощутила огромную бесконечную любовь к
святителю Нектарию. Но когда она написала ему об этом в послании, святитель
Нектарий не только обличил ее, но произнес и прекрасное неподражаемое речение:
«Я вас люблю, потому что вы любите Христа, но если хотите, я еще более люблю
ту, которая более других любит Христа».
В большей части монастырей Греции духовный отец, который
является очень почитаемым в монастыре, находится вне монастыря и посещает
обитель 3-4 раза в году или в случае необходимости чаще. Но ни при каких
условиях духовник монастыря не может заменить духовную мать сестричества. Его
дело – это дело Симона Киринеянина по отношению к игумении. И ни в каком случае,
конечно, игумения не может заменить духовника обители. Конечно, игумения должна
знать всё, знать исповедания сестер и в соответствии с тем, какой кто подвержен
страсти, давать разрешение на приобщение к Чаше Жизни.
Я не хочу более множить слова, только расскажу вам одну
историю и выражу еще одну мысль по отношению к тем монахам и монахиням, которые
страдают от больших трудов, несомых для возрождения обителей. Старец Порфирий,
с которым мы удостоились иметь общение, говорил: «Вы являетесь строителями гнезд,
и когда Бог захочет, он пошлет птиц».
Он упоминал также житие преподобного Симеона Столпника. Один
хороший, но неискусный в духовной жизни и безразличный к божественным предметам
человек построил монастырь вокруг столпа, на котором подвизался Симеон Столпник,
а потом умер без исповеди и Божественного Причастия. Монахи очень опечалились и
решили, что его место, конечно, в аду и попросили прп. Симеона, чтобы он
помолился о его душе. Через несколько дней усердной молитвы преподобный сказал:
его душа спасена, потому что тех, кто строит монастыри и церкви, где
совершается Божественная Евхаристия, Бог помещает в рай, даже если они были
безразличны к своим духовным обязанностям. Это всех нас утешает, но не
означает, что мы можем быть нерадивы и не исполнять свое личное правило.
Мы можем постоянно заниматься молитвой, где бы мы ни
находились. Давайте вспомним и случай с двумя монахами в египетском скиту. Не
знаю, посещали ли вы обитель прп. Макария Египетского: знаменитый скит
находится без преувеличения «в земле пусте и безводне», как говорит псалмопевец
(Пс. 62). Два монаха были перегружены послушаниями, весь день они подметали,
очищали тропинки скита под палящим солнцем. Однажды один сказал другому:
- Какую пользу мы получаем, без молитвы весь день убирая эти
тропинки?
И говорит ему другой:
- Может быть, это препятствует нам в том, чтобы мы имели ум
в Боге и молились?
- Да, - сказал первый, - хорошо ты говоришь. Конечно, мы
можем молиться внутри себя.
Я еще скажу, что тех монахинь, которых я исповедую, я побуждаю
к тому, чтобы они имели между собою несомненную любовь и благодарственное
внутреннее состояние. И чтобы они могли немного и пошутить в рамках
дозволенного. Чтобы, с другой стороны, не будучи надменными, в отношениях между
собой они соблюдали некоторую прохладность.
Екатерина Великая (русская императрица) сказала одной
женщине, печалившейся оттого, что не получила в придворном окружении надлежащей
чести: будьте веселы, не забывайте, что веселье делает человека победителем.
Хоть я и не люблю американцев, тем не менее закончу словами
Дж. Вашингтона: он был мудрым человеком и, говорят, каждый день читал Библию.
Эти слова, по моему мнению, являются путеводными внутри монастыря: в
существенном – единство, в том, что менее существенно, – свобода, во всем –
любовь.